Савмак. Пенталогия (СИ)

  - А что, если зима окажется тёплой? - предположил со своей неизменной язвительной ухмылочкой Скиргитис, вообще не веривший, что дело дойдёт до войны с Боспором, и убеждавший мечтавших о подвигах и богатой добыче товарищей, что Палак отправил в Пантикапей Главка только лишь для того, чтобы припугнуть трусливого Перисада и вытрясти из него побольше золота.

  На какое-то время разговоры стихли, сменившись чавканьем жующих с хрустом варёную баранину челюстей.

  - А знаете, я, кажется, догадался, почему Палак не стал нападать на Боспор без предупреждения, как предлагал Скиргитис, и не станет дожидаться зимы, как советует Стимфарн, - возобновил разговор Ариабат.

  - Ну?

  - Из-за сатавков. Думаю, что он втайне договорился с их вождём Оронтоном, что отдаст ему в жёны свою сестру Сенамотис и посадит его своим подручным царём в Пантикапее.

  - Ну, допустим.

  - Не дошло ещё?.. Что будут делать сатавки под угрозой нашего вторжения? Или сразу перейдут на нашу сторону, или уйдут за Длинную стену, а затем ударят внезапно в спину грекам и откроют нам ворота Длинной и Малой стен и самого Пантикапея! Так что никакие посидеевы тараны нам и не понадобятся! Разве что для Феодосии.

  - Ловко!

  - Хитро придумано!

  - О! А вот и наши молодые подоспели! - заметил Скиргитис идущих между шатрами младших братьев с конным Ишпакаем во главе.

  Левая рука Ишпакая, обмотанная от согнутого локтя до запястья белым лоскутом, висела на перекинутом через шею поясном ремне. Подъехав, он осторожно соскользнул с конской спины на правую ногу и, отдав повод подбежавшему отцовскому слуге, сделал среди всеобщего удивлённого молчания несколько шагов в сторону отца, сильно припадая на левую ногу. Скользнув быстрым взглядам по лицам вождя и скептухов, он наткнулся на округлившиеся в немом вопросе глаза отца и, виновато уткнувшись очами в землю, уныло пояснил:

  - Вот... упал... сломал руку...

  - Конь Ишпакая задел передними копытами бортик телеги. Ишпакай кувыркнулся вместе с конём через шею и, упав, сломал левую руку возле запястья и сильно расшиб колено, - звонким, радостным тоном доложил из-за его левого плеча подробности происшествия Сакдарис.

  - Местные отвели нас к живущей на краю селища знахарке. Она соединила сломанные кости, смазала рану, остановила кровь, обложила руку толстой дубовой корой, обмотала руку и ободранное колено лоскутами и велела приехать завтра к ней на перевязку, - добавил из-за правого плеча Канит.

  - Конь уже подустал, вот и не перепрыгнул, - молвил в оправдание Ишпакай.

  - Что ж, такое с каждым может статься. В другой раз тебе и другим нашим сорвиголовам будет наука, - сказал примирительно вождь, выразительно поглядев на Канита. - Ну, ступайте обедать.

  - Хорошо, что это случилось с твоим Ишпакаем, а не с Сакдарисом или Канитом, - обратился к Танасаку, провожая взглядом направившихся к соседнему костру юношей, масленно улыбающийся Октамасад. - Твой-то уже украсил свою уздечку волосами убитого тавра и скоро поедет с тобой выбирать себе жену. А вот нашим волчатам пропустить войну с Боспором было бы ой, как некстати!

  Тем не менее, Танасак сидел мрачнее висевшей над головою тучи, переживая за сына: упасть с коня и сломать руку накануне войны! Что может быть постыднее?! Как теперь глядеть в глаза знакомым скептухам из других племён? Не передумают ли они отдавать дочерей за Ишпакая?

  Ишпакай с бледным страдальческим лицом, Сакдарис и Канит подсели к старшим братьям. Отказавшись от бульона, они набросились на мясо, лук, сыр и лепёшки. Когда они заливали набитые желудки для лучшего перетравливания горьковатым холодным пивом, подошли соседи-хабы во главе с Фарзоем. Сдвинувшись потеснее, молодые напиты рассадили их вокруг своего костра, наполнили чаши пивом (вино имелось только у старшин). Словоохотливый Сакдарис пересказал заново подробности неудачного прыжка Ишпакая (случившегося уже после того, как хабы покинули пастбище) и поездки к старой ведьме-знахарке, которой, оказывается, помогала вправлять ишпакаеву руку и ногу прехорошенькая помощница.

  - Ничего, Ишпакай, не переживай! - похлопал легонько приятеля по плечу втиснувшийся между ним и Савмаком Фарзой. - Ты-то уже попробовал вкус вражеской крови.

  - Всё равно, знаете, как обидно! Вы-то все поедете воевать Боспор, а я - домой.

  - Ну, это ещё бабка надвое сказала! Может, через пару дней и мы вслед за тобой отправимся по домам, - возразил, на сей раз без привычной ухмылки Скиргитис.

  - Нет, война с Боспором будет, - не согласился Ариабат.

  - А спорим, что не будет? - завёлся в ответ Скиргитис.

  - Спорим. На что?

  - А давай на пояса! Кто ещё хочет поспорить со мной на свой пояс? - с вызовом оглядел он сидящих вокруг еле дымящегося костра приятелей. - Если поход на Боспор будет, разделите между собой золотые бляхи с моего пояса, а если нет - отдадите мне свои пояса. Ну, что?