Савмак. Пенталогия (СИ)

   Направившийся было после умывания к своей кибитке, Эпион был перехвачен хозяином постоялого двора Дамоном. Это был маленький, кругленький, подвижный человечек лет пятидесяти, одетый в полотняную рабочую тунику коричневого цвета. Сияя широкой мелкозубой улыбкой на круглом румяном лице, обросшем короткой, рыжей, курчавой бородой, он мячиком подкатился к важному гостю с пожеланием доброго дня и просьбой оказать величайшую честь его дому, позавтракав в кругу его семьи. Эпион стал отказываться, уверяя, что по утрам не ест и должен поскорее трогаться в путь, но Дамон был так настойчив в своём желании услужить домашнему врачу горячо обожаемого басилевса, что Эпион, уже подойдя с ним к своей кибитке, в конце концов, уступил.

   Обиходив лошадей, воины Линха уселись завтракать. Эпион попросил десятника быть готовым к отъезду через полчаса.

  Царский лекарь уже собирался последовать за обрадованным хозяином в его гостеприимный дом, когда его внимание привлекли доносившиеся от дальней кибитки тонкие сдавленные стоны кого-то из пленников. Бросив взгляд в ту сторону, он увидел лежавших чуть в стороне от остальных, насколько позволяла опутавшая их запястья верёвка, двух братьев-подростков. Старший держал голову младшего у себя на груди, зажимая ладонью его рот, из которого рвались наружу болезненные стоны, и что-то нашептывал ему в самое ухо, должно быть, уговаривая потерпеть и не тревожить своими криками сон других пленников. Хоть утро было отнюдь не прохладным, младшего мальчишку бил озноб. Узкое, серое лицо его было искажено страданьем, а связанные руки прижаты к животу, должно быть, раздираемому невыносимой болью.

  Извинившись перед опешившим Дамоном, Эпион неожиданно направился к чужим пленникам. Дамон последовал за ним.

  Присев на корточки возле подростков, заклякших при его приближении от страха в ожидании побоев, Эпион положил ладонь на горячий лоб младшего мальчика, глянул в его расширенные болью, тёмные зрачки. Убрав ладонь старшего брата от его лица, жестами и мимикой он попросил больного открыть рот и высунуть язык и удовлетворённо кивнул, мельком взглянув на его покрытый белым налётом, сухой язык. Оторвав его тонкие ручонки от живота, Эпион, брезгливо сморщившись, задрал на грудь его замызганную, провонявшую мочой и калом рубаху (штанов на нём не было) и стал ощупывать ловкими сильными пальцами его впалый живот. Когда мальчишка, после несильного надавливания в правой нижней части живота, громко вскрикнул от пронзительной боли, разбудив таки тех пленников и полонянок, кто ещё спал, лекарь опять удовлетворённо кивнул и встал на ноги.

  Удовлетворив своё профессиональное любопытство, Эпион, направился вместе с Дамоном к его дому, тщательно вымыл руки возле чана с водой (сам Дамон услужливо поливал ему из больной глиняной кружки), вытер их тотчас вынесенной дамоновой рабыней из поварни чистой утирачкой и вошёл об руку с хозяином в андрон его дома.

  Выйдя через полчаса, лекарь увидел, что его кибитка, как и обещал десятник Линх, запряжена, а весь десяток, сидя на конях, ждёт команды трогаться в путь.

  Возле соседней кибитки лениво потягивался и чесал ногтями голую волосатую грудь и подмышки наконец-то выспавшийся скифский купец - хозяин обоза и пленников. В отличие от Эпиона, ему сегодня спешить с отъездом было незачем - до Феодосии отсюда рукой подать. Рядом с купцом сладко зевал спросонок его юный сын, днём помогавший отцу в торговых делах, а по ночам усердно учившийся у заботливого родителя, как нужно усмирять и объезжать полонянок.

  Увидя вышедших из дома хозяина постоялого двора и боспорского лекаря, купец с сыном неспешно пошли им навстречу в одних только холщовых штанах и мягких полусапожках-скификах. Следом молодой слуга нёс их белые льняные рубахи и широкий, расшитый по краям алыми птицами рушник.

  Окинув по привычке быстрым внимательным взглядом располневшую, слегка сутулую фигуру скифского купца, с большим шаровидным животом, широкими женскими бёдрами, толстыми ногами и руками, Эпион предположил, что тому лет сорок-сорок пять. Большая продолговатая голова, короткие, зачёсанные назад светло-каштановые, с рыжеватым отливом волосы, такого же цвета усы и широкая, аккуратно подстриженная борода, плоское овальное лицо с большим, скошенным назад лбом, прорезанным во всю ширину тремя глубокими волнистыми морщинами, пухлые жёлтые мешки под усмешливо прищуренными глазами, мясистый, раздвоенный на розовом кончике нос, большие оттопыренные уши - все эти черты шедшего навстречу купца имели мало общего с обличьем типичного скифа. Следовавший в шаге за его правым плечом тонкий, стройный юноша с падающими на спину светло-русыми волнистыми волосами, куда больше напоминал скифа, должно быть, унаследовав по большей части черты матери-скифянки, но большой прямой рот с тонкими бледно-розовыми губами и хищный прищур карих овальных глаз, не оставляли сомнений, что он сын своего отца.