Савмак. Пенталогия (СИ)

  Эпион не имел ничего против: он намерен оперировать больного прямо здесь во дворе, и смотреть на это могут все, кто пожелает. Он всё же заставил Сакона взять у него драхму за больного раба, пояснив, что по бытующему среди врачей поверью, бесплатное лечение часто выходит неудачным.

  - Уважаемый Линх. Прикажи распрягать лошадей, - попросил Эпион сидевшего верхом десятника. - Сегодня мы никуда не едем.

  Громко вздохнув, Рафаил нехотя полез вместе с лекарским сундуком из кибитки обратно, а Эпион отправился с Дамоном на поиски подходящего для операции стола или скамьи и прочих необходимых ему вещей.

  Один из саконовых скифов отвязал больного мальчика от общей верёвки, и Рафаил повёл его к чану с водой. Сбросив с него его зловонную одежонку и брезгливо отшвырнув её ногой куда подальше, Рафаил, не жалея воды, омыл с головы до ног всё его щуплое, исхлёстанное плетью, кишащее паразитами тельце. Вытерев насухо полотенцем, Рафаил повёл его голого, крепко держа за плечо, на середину двора, куда двое дамоновых рабов уже вынесли из дома высокую скамью, а рабыни принесли с кухни чугунок с кипятком, жаровню с горячими углями из печи, большой кувшин холодной воды, табурет и небольшой медный таз. Поставив чугунок на угли, рабыня по приказу Эпиона зачерпнула глиняной кружкой кипяток и ошпарила поверхность скамьи. Вложив руку мальца, оцепеневшего от ужаса при виде этих приготовлений к пыткам, в жёсткую ладонь одного из дамоновых рабов, чтоб не убежал, Рафаил перенёс поближе лекарский сундук.

  Открыв сундук висевшим у него на шее затейливым ключом, Эпион достал из него небольшой стакан из толстого зелёного стекла и осторожно нацедил в него немного вязкой мутной жидкости из одной из продолговатых алебастровых бутылочек с непонятными надписями чёрной тушью на боках, которых, как заметил стоявший с сыном поблизости Сакон, стояло в ячейках сундука не меньше двух десятков. Отдав сосудец Рафаилу, который плотно заткнул его деревянной пробкой и поставил обратно в ячейку, Эпион шагнул со стаканом к белому от страха мальчику, который, должно быть, решил, что в зелёном стакане яд. Гипнотизируя его взглядом своих неподвижных чёрных глаз, лекарь обратился к нему успокаивающим, ласковым голосом:

  - Не бойся, малыш. Выпей это, и скоро тебе станет хорошо.

  И хотя мальчик не понимал эллинскую речь, он покорно открыл рот и дал чужаку со страшными глазами и добрым голосом вылить в него содержимое зелёного стакана. Посадив его на тёплую, чистую скамью, Эпион обхватил чуткими пальцами его запястье с пульсирующей под тонкой кожей кровеносной жилкой и уставился своим парализующим змеиным взглядом в его распахнутые серо-голубые глаза.

   Убедившись, что мальчик провалился в крепкий дурманящий сон, Эпион положил его спиной на скамью, и ловкий слуга лекаря привязал накрепко к скамье его вытянутые за голову руки, а затем и ноги поданными дамоновым рабом сыромятными ремнями. Затянув на ногах жертвы последний узел, Рафаил плеснул в стоящий на табурете тазик кипятка, немного разбавил его холодной водой, и ещё раз тщательно обмыл живот впавшего в бесчувственное забытье мальчика смоченной в тазике мягкой морской губкой.

  Линх тем временем по просьбе Эпиона отрезал несколько длинных светлых волосин из пышного хвоста привязанной к задку посидеевой кибитки белой кобылицы. Пока Эпион тщательно мыл в тазике с горячей водой руки, его слуга ловко продел одну из принесенных Линхом конских волосин в ушко тонкой бронзовой иголки.

  Линх, Сакон с сыном и Дамон с готовыми к услугам двумя рабами и двумя рабынями, стоя вблизи скамьи, с живым интересом наблюдали за приготовлениями царского лекаря к жуткому лечению. Остальные скифы и немногие находившиеся в этот час на постоялом дворе боспорцы (большинство ночевавших здесь путников выехали за ворота ещё рано утром) обступили тесным кружком скамью с больным мальчиком чуть поодаль. Сидящий на привязи возле дальней кибитки подросток тщётно пытался разглядеть сквозь их ноги, что там делают злые чужаки с его несчастным младшим братом.

  Достав из сундука очередной флакон, Эпион вылил немного его содержимого на свою правую ладонь. Сакон тотчас уловил разлившийся в воздухе резкий, хорошо знакомый запах.

  - Похоже, это целебная мазь, которой наши знахари исцеляют раны скифских воинов! - нарушил он царившее до сих пор зловещее, как во время приготовления к кровавому жертвоприношению или необычной казни, молчание.

  - Верно, - подтвердил его догадку Эпион. - Эта скифская мазь - лучшее средство для заживления открытых ран, какое я знаю.

  Повернувшись к скамье, лекарь втёр скифскую мазь в кожу в нижней части живота мальчика, после чего старательно растёр её остатками свои ладони и пальцы. Его помощник, бросив иголку и оба конских волоса в тазик с горячей водой, подошёл к сундуку и подал хозяину острый стальной скальпель с ручкой из жёлтой слоновой кости. Эпион опустил лезвие в парующий на углях чугунок и подержал его с полминуты в кипятке.

  - Зачем ты кипятишь нож? - полюбопытствовал Сакон.