- Государь! Я приехал с просьбой о мире, - ответил Левкон, глядя в глаза Палаку. - Эта нелепая война не выгодна ни нам, ни вам! За минувшие две декады вы убедились, что не сможете преодолеть наши стены, а мы - что не сможем одолеть вас в открытом бою. Война зашла в тупик. Чем дольше она будет длиться, тем больше принесёт убытков и нам, и вам. Должен признаться, что самое моё большое желание - снять с себя поскорее эти тяжёлые доспехи и вернуться к любимой жене и дочери. Но и ты, я уверен, не меньше моего соскучился по своим жёнам и детям. Давай же пойдём навстречу желаниям друг друга! Продолжать войну без шансов на успех - значит проявлять глупое упрямство. Прекратить войну как можно скорее на взаимовыгодных условиях - значит проявить истинную мудрость!
- Я начал эту войну не ради выгоды, а чтобы покарать боспорцев за оскорбление моего отца, - возразил Палак, выслушав внимательно и, казалось, благосклонно доводы Левкона. - Выдайте мне ваших послов, нагло обокравших царя Скилура, и я тут же уведу моих воинов за Бик, - смело пообещал он, нисколько не сомневаясь, что на такое условие мира его собеседник ни за что не согласится.
- Мы не можем выдать на расправу людей, которые не совершали того, в чём их обвиняют, - не замедлил Левкон угодить в расставленную западню. - И Полимед, и Оронтон, и Лесподий поклялись Зевсом, что не подменяли царские дары. Раз владыка Неба не испепелил их до сих пор своими молниями, значит, они сказали правду.
- Ну, хорошо, пусть так, - согласился Палак. - Тогда выходит, что сам басилевс Перисад оскорбил царя Скилура дешёвыми медными дарами.
- Это невозможно! Золотая посуда из сокровищницы басилевса укладывалась в ларец при многих свидетелях.
- Но и мы взламывали ваш ларец при множестве глаз и обнаружили в нём вместо золота бронзу и медь! Можешь ли ты объяснить нам, как по пути из Пантикапея в Ситарху ваше золото превратилось в бронзу и медь?! - воскликнул Палак, ударив себя ладонями по коленям.
- А так же, кто и для чего испортил ключ от ларца? - осмелился дополнить царя Дионисий.
- Скажи, Палак, веришь ли ты в богов? - спросил в свою очередь Левкон, немного помедлив.
- Что за глупый вопрос?! Конечно, верю!
- А веришь ли ты в существование злых демонов?
- Верю.
- Тогда ты должен признать, что единственное разумное объяснение всего случившегося - это козни злых демонов, решивших поссорить наши народы, что им, к несчастью, и удалось... А ключ они испортили, чтобы наши послы не открыли ларец и не заметили подмену.
Некоторое время Палак глядел на Левкона, изумлённо разинув рот, затем разразился тонким смехом и погрозил ему пальцем:
- Ох, и изворотливый вы, эллины, народ! Из любого положения сумеете выкрутиться!
К визгливому хохоту царя присоединили свои лающие и какающие голоса его советники. Переждав приступ скифского веселья, Левкон предложил на этом вопрос с дарами царю Скилуру считать исчерпанным. Палаку не оставалось ничего другого, как согласиться.
- Жаль, что ваш посол Полимед не объяснил нам этого раньше, - сказал он. - Тогда бы никакой войны не было.
Иненсимей и Дионисий взглянули на царя чуть ли не с ужасом: неужели он так легко дал обвести себя вокруг пальца хитрому греку?!
Но нет! Когда Левкон сказал, что раз так, то Палак должен выполнить своё обещание и увести своё войско за Бик, тот, печально вздохнув, возразил:
- Если бы ваши послы были ворами, я и мои воины удовлетворились бы их казнью у могилы Скилура. Но раз они оказались не виноваты, я больше не требую их выдачи - пускай себе живут! Но война между нами, пусть и кознями злых духов, произошла! Я не могу теперь просто так уйти и отдать вам землю, политую кровью моих воинов, ведь тогда получится, что они погибли зря. В царствование моего отца наши роды и стада сильно размножились, и им стало тесно в прежних границах. Потому я решил, и все мои вожди меня поддержали, передвинуть границу с Боспором от реки Бик к Длинной стене. Верно я говорю? - обратился он к своим советникам.
- Верно, верно! Эта земля теперь наша! - многоголосо подтвердили те.
Когда они умолкли, Левкон сказал, что в таком случае война будет продолжаться, ибо его брат басилевс Перисад ни за что не уступит эти земли.
- Ха! А что он может сделать?! - воскликнул, ухмыляясь, Палак. - Пусть только попробует ваше войско высунуться за стены - мы растопчем его копытами наших коней!
- Весной мы привезём из-за моря много прекрасных воинов, настоящих мастеров своего дела, и удвоим или даже утроим наше войско, - спокойно возразил Левкон. - Кроме того, мы наймём двадцать или тридцать тысяч конных сираков. Думаю, они с удовольствием воспользуются возможностью разграбить богатые скифские селения. А ещё мы поднимем против вас херсонеситов, у которых вы отобрали их Равнину. И тогда вам придётся воевать сразу и на востоке и на западе, - продолжал Левкон стращать Палака, с лица которого помалу сползла ехидная ухмылка. - Но можно ведь и не доводить до всего этого, а договориться между собой по-хорошему, как добрые друзья и соседи. Выбор за тобой, Палак.