Савмак. Пенталогия (СИ)

  На широких храмовых ступенях и на входе под колоннадой к этому часу собрались почти все здешние эллины во главе с давним знакомым Левкона Посидеем. Тот ещё вечером узнал от сына Главка все подробности боспорской войны и о приезде в Неаполь добровольным заложником царевича Левкона. Рано утром Посидей, облачившись в праздничные жреческие одежды, явился к храму, где уже собралось, живо обмениваясь новостями, большинство здешних эллинов, и принёс от имени эллинской общины Неаполя благодарственную жертву Зевсу за восстановление мира и добрососедства между Скифией и Боспором. Не остались без подношений в это радостное, помалу распогодившееся после затянувшегося ненастья утро и другие боги и герои, почитаемые в столице скифов. В честь окончания войны совет эллинской общины объявил по предложению Посидея этот день праздничным для всех неапольских эллинов. В надежде, что царь Палак дозволит Левкону почтить здешних богов, никто из эллинов не покинул площадь; наоборот - узнав об объявленном празднике, к ним поспешили присоединиться и те, кто с утра привычно засел в своих мастерских за работу.

  Их ожидания вскоре оправдались. Царевич Левкон вышел из Царской крепости пешком, в скифской одежде и башлыке, в сопровождении всего двух телохранителей-греков и двух скифов, отчего его не сразу узнали. После того, как он, обойдя вокруг чудесной конной статуи царя Скилура, подошёл к мраморному резному алтарю единственного в скифском Неаполе эллинского храма, ждавший его под входной колоннадой вместе с двумя десятками опирающихся на драгоценные посохи глав богатых эллинских семейств Посидей, от лица всех здешних эллинов почтительно приветствовал младшего брата боспорского басилевса как восстановителя мира и пригласил его к себе на праздничный пир, устраиваемый в его честь сегодня вечером.

  Поблагодарив с любезной улыбкой за приглашение, Левкон признался, что если царь Палак дозволит, он не только с радостью посетит его симпосион, но и желал бы на время своего пребывания в Неаполе поселиться в его гостеприимном доме.

  Через полчаса делегация из десяти неапольских эллинов во главе с Посидеем прибыла во дворец. Прождав около часа выхода царя в "тронную" залу, Посидей от имени всех неапольских эллинов поздравил довольно улыбающегося Палака с победным окончанием войны, а его спутники поднесли царю на широком золотом блюде, покрытом тонким чеканным узором, богато отделанные золотом и самоцветами пояс, акинак и канфар, на глазах у Левкона, Иненсимея, Симаха, Главка, Дионисия и ещё трёх десятков съехавшихся к этому времени во дворец царских друзей. Посидей рассказал об устраиваемом вечером в его доме в честь Главка и Дионисия праздничном пире, на который он хотел бы пригласить и царевича Левкона. Просьбу отца тотчас поддержали оба его сына. Палак ответил, что царевич Левкон волен покидать дворец, когда пожелает, и ходить в гости к кому угодно. Пользуясь хорошим настроением Палака после сладострастных ночных утех и полученных только что подарков, Посидей попросил, чтобы царевич Левкон переночевал в его доме, так как праздничная пирушка затянется допоздна. Палак не возражал.

  Вернувшись на другой день вместе с Главком во дворец, Левкон сообщил Палаку о своём желании перебраться к Посидею, который готов приютить его вместе с его телохранителями в своём доме. Левкон пожаловался, что в огромном царском дворце ему неуютно и скучно, а там он сможет занять себя чтением философских книг (вчера он обнаружил у Посидея прекрасную библиотеку), а главное - учёными беседами с почтенным Посидеем, до которых он большой охотник.

  Палак, не понимавший, как можно тратить время на подобную чепуху вместо того, чтобы наслаждаться жизнью с красивыми рабынями (ну ладно Посидей - он-то уже старик!), рассмеявшись, исполнил просьбу боспорского царевича, к которому успел проникнуться искренней симпатией. А чтобы развеять скуку, Палак предложил поехать пострелять в полях зайцев, а если повезёт, то и зверей покрупнее - лисиц, волков, косуль или сайгаков. Главк и толпившиеся вокруг царя друзья встретили его предложение шумным одобрением. Чтобы не уронить себя в глазах скифов, Левкон, не любивший кровавые охотничьи забавы, вынужденно принял брошенный Палаком вызов посостязаться в меткости.

  Когда, вооружившись луками и взяв с собой охотничьих собак, охотники весёлой гурьбой выехали через Западные ворота из Неаполя, их неожиданно догнала сестра Палака Сенамотис, встреченная хором восторженных приветствий. Покосившись на пристроившуюся коленом к колену с левого боку к Левкону сестру, Палак лишь криво ухмыльнулся.

  Осмотрев по дороге мавзолей царя Скилура и вонзённый в макушку чёрной от копоти скалы огромный бронзовый меч Ария, Левкон попросил Палака рассказать, как происходят жертвоприношения скифскому богу войны. Затем охотники свернули с дороги в покрытые высокой стернёй поля, спустили повизгивавших от нетерпения собак и, развернувшись широкой загонной дугой, достав из горитов луки и стрелы, погнали коней галопом на запад.