Савмак. Пенталогия (СИ)

  - Хайре, царевич Левкон! - приветствовала она его по-эллински с едва заметным приятным, мягким акцентом, медленно распрямившись и не отрывая от его озадаченного лица лукаво поблескивающих тёмно-серых глаз. - Не узнаёшь меня?.. Я - Сенамотис.

  Левкон тотчас вспомнил юную скифскую царевну, жившую недолгое время под одной крышей с ним и Гереей в Старом дворце в Пантикапее после гибели своего мужа царевича Гераклида, пока её не вернули отцу - скифскому царю Скилуру. Герея, помнится, поддразнивая его, не раз говорила со смехом, что юная дикарка влюблена в него, как собачонка, хотя он тогда, как, впрочем, и сейчас, никого из женщин, кроме своей прекрасной богини, не замечал.

  - Ах, да! Сенамотис... Ты тогда была совсем девчонка. Сколько же лет прошло?

  - Двенадцать. Теперь мне двадцать шесть. На восемь меньше, чем твоей жене. Я могу нарожать ещё много крепких сыновей и красивых дочерей.

  - Да... Прошу, позавтракай со мной... как когда-то. Эй, подай царевне кресло! - приказал он стоявшему у двери слуге.

  - Как поживает твоя жена Герея? - спросила царевна, усаживаясь напротив Левкона в спешно придвинутое слугой к столику кресло. - Говорят, она всё так же прекрасна, как и двенадцать лет назад?

  - По крайней мере, в моих глазах она не изменилась.

  - И груди её до сих пор не обвисли, а на лице не появилось ни одной самой маленькой морщинки, хотя ей уже далеко за тридцать?

  - Нет, - отвечал Левкон, вгрызаясь в жареную заячью ногу.

  - В таком случае твоя жена - чародейка!

  - Ты знаешь, я и сам так думаю.

  - Вот почему ты не замечаешь других женщин: она околдовала тебя!

  - Наверняка! Я не сомневаюсь, что в юности она заключила тайный союз с Афродитой, - произнёс Левкон серьёзным тоном. - Но расскажи-ка лучше о себе. У тебя есть муж, дети?

  - Нет.

  - Что так? Разве мало было охочих жениться на такой красавице, да к тому же дочери царя?

  - Дочь царя скифов не пойдёт за кого попало.

  Сенамотис выразительно поглядела на Левкона. Тот смущённо опустил глаза.

  - Что в этих кувшинах?

  - Козье и коровье молоко.

  - О, хорошо! Налей-ка мне козьего... Но что же ты сама не ешь? Ну-ка давай, помогай мне! Я один со всем этим не справлюсь.

  Узнав, что после завтрака Левкон собирается осмотреть скифскую столицу, Сенамотис стала навязываться ему в провожатые, но он решительно этому воспротивился, поскольку не хотел давать повода для ревности своей жене, разгуливая на глазах у своих телохранителей вдвоём с красивой скифской царевной.

  - Что тебе за дело, ревнует тебя жена или нет? - воскликнула в ответ на его оправдания не привыкшая к отказам царевна. - Неужели ты думаешь, что если ты избегаешь других женщин, то и твоя распрекрасная Герея в разлуке с тобой ведёт себя так же?! - В голосе Сенамотис явственно слышались женская обида и злость. - Тогда ты плохо знаешь женщин! Если ты не держишь жену взаперти под охраной надёжных евнухов, как тот же Палак, то можешь даже не сомневаться, что она давно нашла твоему фаллосу замену и, полагаю, что не одну!

  Тем не менее, Левкон настоял на своём и отправился осматривать город без неё. Отделавшись кое-как от Сенамотис, он покинул дворец через ближайший боковой выход и зашёл, как обещал, в комнату своих успевших позавтракать телохранителей. Подбодрив их, Левкон вручил Бласту, которого избрал своим грамматофером, письмо к Лесподию, приказав быть готовым к отъезду примерно в полдень, после чего направился в сопровождении двух соматофилаков к выходу из царской крепости. Двое дворцовых слуг, выполняя наказ царя не отходить от царевича, следовали в нескольких шагах позади.

  Подойдя к Золотым воротам, Левкон пожелал подняться на башню, чтобы оттуда осмотреть город. Дворцовый слуга подтвердил начальнику стражи, что царь Палак дозволил своему боспорскому гостю ходить внутри городских стен всюду, где он захочет. Поднявшись со спутниками на верхнюю площадку привратной башни, Левкон прежде всего обратил свой взор на внешние стены.