Савва Мамонтов

31 августа, после мучительных раздумий, Павел Михайлович подал «Заявление» в Московскую Городскую Думу. Он писал: «Желая способствовать устройству в дорогом для меня городе полезных учреждений, содействовать процветанию искусства в России и вместе с тем сохранить на вечное время собранную мною коллекцию, ныне же приношу в дар Московской Городской Думе всю мою картинную галерею со всеми художественными произведениями». В дарственной Павел Михайлович ставил, однако, несколько условий: он с женою пожизненно пользуется жилым помещением, продолжает пополнение собрания, пожизненно остается попечителем галереи. Был в заявлении и такой пункт: галерея должна быть «открыта на вечное время для бесплатного обозрения всеми желающими не менее четырех дней в неделю».

«Мучительные раздумья», о которых сказано выше, были не о том, дарить или не дарить. Ужасала неизбежность внимания и славословия. Павел Михайлович понимал величину и значение своего дара, но человеческая суетность была ему невыносима.

Представив «Заявление» городским властям, Третьяков чуть ли не на другой день уехал в Германию.

Шум поднялся большой. Были патриотические восторги, были мерзостные ухмылочки. Предоставим слово современнику, язвительному правдолюбу Михаилу Васильевичу Нестерову. Он писал родным: «История только способна оценить значение такого нравственного великана, каким является П. М. Третьяков, является как прекрасный контраст ко всем этим Алексеевым, Солдатенковым, Мамонтовым и другим людям, иногда умным и способным, но мелким и ничтожным по существу своему… Живут два брата душа в душу, ничего не деля, думают пожить и еще, работая на пользу своей родины, в сердечных разговорах поверяя друг другу свои планы. Вдруг один неожиданно умирает, оставляя часть своего богатства родному городу. Но между этим даром есть кое-что общее, не разделенное при жизни, как, например, дом, где находится галерея и в котором живет другой брат. И вот, чтобы благодарные граждане не вздумали законно отобрать половину принадлежащего по завещанию умершего городу дома, — решено при жизни свести все счеты: отдать, или, вернее, вырвать живому из себя, как клок тела… В Москве П. М. Третьякова сравнивают с несчастным королем Лиром, кто-то только будет его Корделией?»

Никакой трагедии, однако, не произошло. Бюрократическая машина работала медленно, но сама дума уже через две недели постановила: согласиться с условиями дарителя, выделять пять тысяч рублей ежегодно на новые приобретения.

Даже далекие от искусства люди восприняли поступок Третьякова как событие общерусское. Для художников оно стало праздником: ведь их картины отныне — национальная собственность.

11 апреля 1893 года экстренное заседание Московского общества любителей художеств направило Павлу Михайловичу приветственное письмо: «Заслуга Ваша не забудется ни в истории национального самосознания, ни во всемирной истории искусства». Среди подписавших приветствие — Савва Иванович и Николай Иванович Мамонтовы, Бахрушины, Поленов, Серов, Неврев. Всего девяносто девять подписей.

На этом же заседании было принято решение: созвать в апреле 1894 года первый имени П. М. Третьякова Съезд художников и любителей художеств.

15 августа 1893 года Городская галерея Павла и Сергея Третьяковых была открыта для посетителей.

Владимир Васильевич Стасов написал пылкую статью о Третьякове, красноречивыми цифрами доказывая уникальность собрания и дарения. Вот эти цифры. В Лувре числится 2745 картин, из них французских — 1049, итальянских — 573. В Мадридской галерее Прадо — 2360 картин, картин испанских живописцев здесь чуть более 500. В Венском Бельведере — 2037 картин, но полотен австрийских художников только около 200. В Лондонской национальной галерее — 1045 картин, из них английских — 335. В Амстердамском музее — 1800 картин, в Мюнхенской старой Пинакотеке — 1433 картины, во Флоренции в галерее Уффицы — 1300 картин, итальянских — 500; в Эрмитаже — 2000 картин, русских — 75. Приводит Стасов имена знаменитых собирателей, подаривших свои коллекции Отечеству в преклонном возрасте. Бомонта было 73 года, подарил 16 картин, Вернону — 73 года — 157 картин, Лаказу — 68 лет — 275 картин, графу Кушелеву-Безбородко только 30 лет, но он знал, что дни его сочтены. Он подарил 466 картин и 29 скульптур.

Павлу Михайловичу Третьякову было 50 лет, и подарил он Москве 1276 картин масляными красками, 471 рисунок, 10 скульптур, 1757 произведений отечественных художников и ваятелей. С картинами Сергея Михайловича собрание насчитывало 1841 произведение искусства. Вывод Стасова таков: по количеству национальных работ собрание Третьякова — первое в мире. По общему же количеству произведений оно сравнимо с самыми знаменитыми государственными картинными галереями.

Вот что такое Третьяков, фабрикант небольшой руки, вот что такое цель в жизни.