Савва Мамонтов

Ожил, встрепенулся, помчался в Петербург, по старым товарищам и связям, уже и статьи пошли в газетах о возвращении к делам знаменитого Мамонтова. И отклики были. Вот письмо от некоего Владимира Лупандина, жителя Ярославля. Пишет, что лично Савву Ивановича не знает, но с открытой душой приветствует прокладку «пути, который свяжет наши Средне-Азиатские владения со всею Сибирью, и что эта громада будет… в Ваших руках».

Человеку из-под суда трудно рассчитывать на высочайшую милость, концессии Савва Иванович не получил. Получил приглашение от Витте участвовать в строительстве ветки, которую укажет Министерство финансов. Пойти на сотрудничество с Витте для Саввы Ивановича было все равно что себе самому плюнуть в физиономию. Отказался, не колеблясь.

Не раз еще вспыхивала надежда о возвращении к делам, казалось, вот-вот и пойдет прежняя карусель, потянется к горизонту двумя нитями новый путь…

В 1909 году Мамонтов издал брошюру «О железно-дорожном хозяйстве в России». Сравнивая стоимость дорог, проложенных частными строительными компаниями и казенными, Савва Иванович предпочтение отдает частнику. Одна верста казенной дороги стоит 57 741 рубль, а верста, построенная на деньги частного капитала, — 48 061 рубль.

«Возьмем как пример, — пишет автор, — одну из последних казенных построек Московскую Окружную ж.д. Мы не будем касаться того, что, несмотря на жирную расценку, ее выстроили все-таки с перерасходом около 1,5 млн. рублей, да кроме того, по слухам, контрагенты предъявляют ей претензий и исков более чем на 3 млн. рублей. Возьмем только одно обстоятельство: постройка должна была быть закончена к 1 января 1905 г., а будет закончена, как слышно, фактически со сдачей отчета, лишь к 1 января 1910 г.»

Брошюра тоненькая, но сказано много. Провидец был Савва Иванович, а проще сказать, человек государственного ума. Его беспокоили стратегические дороги России, вернее, отсутствие таких дорог. Он пишет: «Сравним хотя бы стратегические дороги, направляющиеся к границе Германии. Со стороны России их всего 4, а со стороны Германии 9. О коммерческих путях и говорить нечего: в Германии они подобны паутине, в России же целые громадные районы еще не имеют не только ж.д., но и вообще никаких сносных путей сообщения».

Не обошел молчанием Савва Иванович и свое детище, Ярославско-Архангельскую дорогу. Современное состояние этого, как он считал, важного для государства пути, было тревожное: «Казенные чиновники в силу каких-то мертворожденных циркуляров нанесли своими действиями убыток казне в сумме свыше 400 тыс. на Северной дороге».

Брошюра Мамонтова была его заявкой к возвращению в мир деловых людей. Преданный Савве Ивановичу милейший Николай Сергеевич Кротков, бывший служащий, бывший музыкант и композитор, писал в Бутырки из Боровичей 10 августа 1909 года: «И сюда проникли слухи, что Вы опять становитесь во главе Ярославской ж.д. Если это действительно так, то, ради 28-него неуклонного уважения к Вам и дружеской преданности, вспомните обо мне и дайте лишь возможность вздохнуть от всех моих долгих невзгод.

Вам нужен же будет безусловно честный человек, испытанной к Вам преданности».

Этот слух, как и прежние, оказался для друзей Саввы Ивановича и для него самого дразнящим, но неверным миражом.

4

К старости круг знакомств даже у знаменитых людей год от года становится уже. Того не скажешь о Мамонтове. Тюрьма и суд не только не отпугнули от него людей, но притягивали магнитом.

«Вами интересуется очень Горький (писатель), который будет у меня завтра обедать, — сообщал Станиславский 27 сентября 1900 года в Бутырки. — Не соберетесь ли Вы? Мы всей компанией отправляемся в наш театр смотреть „Грозного“».

Горький Савве Ивановичу тоже был интересен. Собрался к Станиславскому, а впоследствии был гостем Горького на Капри.

О третьей волне молодых дарований, которая нахлынула на Бутырки, пишут немного. А ведь эта волна по-своему тоже замечательная. У Саввы Ивановича бывали, пили и ели, а главное, работали рядом, в Гончарной его мастерской Павел Кузнецов, Судейкин, Сапунов, Бромирский, Букша, Матвеев, очень талантливая, но рано умершая скульптор Богословская. Это только художники, а сколько перебывало в деревянных пенатах Саввы Ивановича молодых артистов!

Новый светлячок в искусстве — радость, но были и потери. Жесточайшие.

9 июля 1902 года умер Антокольский, в Германии, в Бад-Гомбурге. Последняя его работа, последняя надежда достучаться до людей — горельефы «Всемирная трагедия». «Когда я это сделаю, — говорил перед смертью Марк Матвеевич, — все меня поймут».

Хоронили Антокольского в России, в Петербурге на Преображенском кладбище.

Савва Иванович приехал на похороны, его попросили сказать слово. Первым говорил вице-президент Академии Художеств Иван Иванович Толстой, потом — Стасов, адвокат Грузенберг и Савва Иванович.