Сажайте, и вырастет

— Зачем? У меня ни от кого секретов нет, это раз, а второе — я вообще ненадолго. Пять минут поболтаем, и я убегу. Времени нет! Женщина ждет, сам понимаешь. А вы тут свои миллиарды ищите дальше…

— Как их найдешь теперь? — посетовал Хватов. — Уплыли денежки…

Происходящее меньше всего походило на процедуру освобождения из-под стражи. Мрак сгустился в голове. Значит, я остаюсь? Не отпустят? Или переживать пока рано? Ведь календарный месяц истекает только в шесть вечера. Об этом вчера говорил адвокат (пришел специально — чтобы морально поддержать меня). А сейчас утро. Да, у них есть еще время, чтобы напоследок поработать со мной.

— Послушай, э-э… Андрей, — сказал капитан с металлической фамилией, продолжая стоять возле моего плеча, — ты Генку Фарафонова давно видел?

Я напряг память, но не смог ничего вспомнить о только что прозвучавшем имени.

— В первый раз слышу, — искренне ответил я. Поскрипывая штанами, Свинец прошелся до стены, повернулся и посмотрел на меня с большим удивлением. Потом его лицо окаменело, и он устало произнес:

— Смотри, что у нас получается. Мы еще не начали толком общаться, а ты уже хочешь меня обмануть…

— Мне незачем вас обманывать, — довольно нервно возразил я. — С какой стати? Я действительно не знаю, кто такой этот ваш Фафаронов…

— Фарафонов.

— Именно!

Упрятав колоссальные кисти в карманы, кожаный сыщик отбил носком ноги несколько быстрых тактов.

— Вообще, в обмане есть свой кайф, — вдруг заявил он и подмигнул мне.

— Никогда об этом не думал, — соврал я.

— Есть, — Свинец улыбнулся. — Еще какой! Это — почти как секс! А может, и лучше. И тебе об этом известно. Повторяю свой вопрос: знаком ли вам гражданин Фарафонов Геннадий Сергеевич?

— Нет.

— Нет?

— Нет!

— Отлично. А может, подумаешь и вспомнишь?

— Вряд ли.

— Что так? Не надеешься на собственную память?

— Мне неизвестен никакой Рафа…

— Фарафонов!

— Да!

— Неизвестен?

— Да! Нет! Неизвестен!

— Да или нет? — загремел капитан. — Говори яснее!

— Неизвестен! — выдохнул я. Капитан Свинец побагровел и сделал в мою сторону два резких шага. Я вздрогнул.

— Паспорт Фарафонова, — сыщик заревел, как иерихонская труба, — нашли у тебя в офисе! И документы фирмы, зарегистрированной пятьдесят дней назад! На его имя! А самого гражданина Фарафонова, тридцати семи годов, высшее образование инженера, уже полгода как нет на свете! Убили! Ударом тупого предмета по голове! Говори, зачем и каким образом ты зарегистрировал фиктивную корпорацию на паспорт убитого человека?

Я испытал большое облегчение.

— Сказали бы сразу! Да, возможно, был такой паспорт. В числе других. У меня в нижнем ящике стола всегда валялось штук тридцать этих паспортов… Я уже объяснял здесь, зачем они нужны. Без протокола. Рассказать еще раз?

Квадратный капитан с шумом выдохнул воздух. На меня он не смотрел.

— Попробуй, — разрешил он.

— Без протокола, — мрачно уточнил я.

— Ради бога.

— Каждый месяц, — начал я, — создавались пятнадцать или двадцать фирм. Общепринятым порядком, официально. Я всегда использовал чужие паспорта. Затем открывал для каждой фирмы банковский счет. Любой желающий мог сделать перевод на любой из этих счетов, а потом получить у меня взамен наличные купюры. Звонкую монету. То есть речь шла всегда о превращении одного вида денег в другой. Рубли — в акции. Акции — в доллары. Доллары — в векселя. Векселя — в облигации. И так далее.

Свинец, слушавший меня очень внимательно, сузил маленькие серые глазки и уточнил:

— Стало быть, ты — меняла?

— Именно так.

— А зачем подставные люди?

— Чтобы не связываться с вашей системой. С административным аппаратом.

— А чем тебе не нравится система?

— Она слишком медленно работает, — сразу ответил я. — И дорого берет. Вынуждает меня платить большие деньги за всевозможные лицензии и разрешения. Ждать годами. Такую систему я не хочу содержать. И не буду…

Свинец кивнул.

— Ясно, ясно. Но ведь тебя должны проверять, так? Всякие налоговые инспекции и все такое… Разве нет?

— Его проверяли, — вставил Хватов, дотоле молча щекотавший полусогнутыми пальцами клавиатуру своего компьютера. — У нас в стране каждая новорожденная фирма обязана отчитаться перед государством уже через три месяца после регистрации.

— Три месяца? — недоверчиво переспросил капитан, снова пройдясь по комнате и огласив ее громким скрипом своих брутальных негнущихся портков.

— Да, — ответил я. — Три месяца работай, а потом будь любезен отчитаться и уплатить в казну… Четыре квартала. Четыре раза в год — плати.

— Плохой закон. — Свинец покачал головой, посмотрел на следователя, и тот согласно кивнул. — Как же можно раскрутить бизнес за три месяца? Я знаю многих бизнесменов. Они потратили много лет, чтобы как-то что-то наладить и заработать…

— Вам удивительно, — произнес я, — а мне грустно. Вот из-за этого закона, и других, таких же оторванных от реальности, я здесь и сижу.