Сбежавший вампир

— Да, конечно… — Данте поколебался, потом вздохнул и сказал: — Правда в том, что для меня ты — спутница жизни. Но решение за тобой, согласна ли ты быть той спутницей жизни, с которой я могу разделить свою долгую жизнь.

Глаза Мэри расширились. Он произнес слово «спутница жизни» так, словно это было что-то особенное, даже священное.

Подняв ее руки, он поцеловал костяшки пальцев, затем встретился с ней взглядом и торжественно сказал: — Ты — моя спутница жизни, Мэри. И я хотел бы заявить на тебя права. Примешь ли ты меня таким?

Голос Данте звучал так, словно он произносил какую-то брачную клятву, и Мэри уставилась на него, ее сердце билось в горле. Ей хотелось броситься к нему и сказать «Да», а потом сорвать с него одежду, но… покачав головой, она прошептала: — Но я такая старая.

Ее слова вызвали нежную улыбку на его лице, и он указал. — Ты почти вдвое моложе меня.

— Ах да, — пробормотала она, прикидывая в уме. Родившийся в 1906 году, он был почти на пятьдесят лет старше ее. Это ошеломляло. На вид ему было не больше двадцати пяти, и она сказала: — Но ты выглядишь молодо.

— О, Мэри, — раздраженно сказал Данте, затем слегка улыбнулся и продолжил: — Я прожил долгое время и многое повидал. Я научился не судить о человеке по количеству морщин или нескольким седым волосам. — Переложив ее руки в свои, он другой рукой приподнял ее лицо, пока она не встретилась с ним взглядом, а затем сказал: — Морщинки от смеха и гусиные лапки говорят о том, что ты умеешь радоваться жизни, а шрамы и отметины, оставленные временем, показывают, что ты прожила жизнь.

«Это так мило», — слабо подумала Мэри… — У меня растяжки, — смущенно призналась она.

Данте пожал плечами. — Они показывают, что ты любишь жизнь и получаешь от нее удовольствие.

— Да. Слишком много, — пробормотала Мэри себе под нос. Она давно отказалась от борьбы за молодость и никогда не жалела об этом так сильно, как в тот момент, когда столкнулась с возможностью того, что Данте увидит ее обнаженной.

— Никогда не бывает слишком много удовольствия, — торжественно заверил он, снова привлекая ее внимание к себе.

Мэри прищурилась, глядя на ровную линию, и сказала немного язвительно: — Это звучит как аргумент, который змея использовала бы в Эдемском саду, чтобы соблазнить Еву.

Отпустив ее руки, Данте положил ладони по обе стороны от ее ног и обхватил их за бедра, затем хрипло спросил: — Ты испытываешь искушение?

Да поможет ей Бог, поняла Мэри. Это было безумие. Он говорил ей, что вампиры существуют, что он стар и просто выглядит молодым. И вот он стоит перед ней на коленях, прекрасный Адонис с оливковой кожей, утверждая, что его не волнует, что она не какая-то милая девушка с идеальным телом и упругими сиськами. Он хотел ее.

— Пожалуйста, Мэри, — мягко сказал он.

Она перевела взгляд с его мускулистой груди на лицо и слегка кивнула. По правде говоря, Мэри даже не была уверена, что опустила голову больше чем на четверть дюйма, но ему этого было достаточно. Он рванулся вверх, как волна, его губы накрыли ее рот, когда он поймал ее в свои объятия, поднял ее и понес обратно на кровать, прежде чем опуститься и лечь наполовину на нее, наполовину на кровать рядом с ней.

Мэри застонала от сочетания его поцелуя и ощущения его внезапно блуждающих рук. Они были повсюду, один удерживал ее голову на месте, пока он наслаждался ее ртом, другой скользил от одной груди к другой, а затем скользил вниз, прижимая ткань ее шорт к ее сердцевине. Мэри задыхалась, вздрагивала и стонала по очереди, выгибаясь навстречу его ласкам, в то время как ее собственные руки нетерпеливо тянулись к нему, сначала хватая его за плечи в попытке полностью прижать его к себе. Когда это оказалось невозможным, она провела руками вниз по его груди и животу, а затем, наконец, между его ног, чтобы найти место в его джинсах, которое снова выпирало наружу, как будто стремясь добраться до нее.

Данте застонал ей в рот и сильнее прижался между ее ног, когда она дотронулась до него через джинсы. Но как только она потянулась к застежке его джинсов, он внезапно прервал их поцелуй, чтобы скользнуть вниз по ее телу, лишая ее этого выбора. Прежде чем она успела возразить, он сдернул с нее топ и задрал его.

Задыхаясь от тревоги, Мэри оставила попытки добраться до него и вместо этого переключила свое внимание на то, чтобы попытаться вернуть футболку вниз. Поцелуи — это одно, но ей все еще не нравилась мысль о том, что он увидит ее старое тело.

Тем не менее, Данте схватив обе ее руки в свои, отодвинул их в сторону и снова задрал ее футболку, затем потянул лифчик в сторону, освобождая одну грудь. Он сделал короткую паузу, впитывая ее, затем поднял на нее глаза и прошептал: — Прекрасная.