Сбежавший зверь (СИ)

— Это какое-то безумие, — Дорис обхватила руками голову и сжалась на земле. — Он всех нас прикончит.

«Тебе всего лишь надо было позвать меня», — прозвучали в голове Армина слова друга.

Быть может, нет, это должно помочь!

— Сейчас же остановись, Эрен! — надрываясь, прокричал Армин. — Прекрати это немедленно!

Титан, уже поднося очередную жертву к огромному рту, остановился и посмотрел в его сторону. Большая рука разжалась, и человек шмякнулся о землю. Гигант развернулся и, прыгнув, тут же оказался напротив Армина с Жаном и Дорис. Он приблизил своё лицо к ребятам и выдохнул, обдавая их горячим паром.

— Прекрати это буйство, Эрен, — потребовал Армин, прямо смотря титану в глаза.

Титан замер, не сводя глаз с Арлерта.

— Он послушался тебя? — спросил Жан.

Гигант оскалился и утробно зарычал.

— Нет, — выдохнул Армин.

Титан тут же замахнулся рукой; Дорис в страхе отвернулась, Жан зажмурился, Армин прикрыл глаза и расслабился. У него опять не получилось никого спасти, он снова потерпел поражение.

— Не смей её трогать!

Выстрел, запах пороха, пуля вошла в тело гиганта. Титан Эрена остановился и посмотрел вбок, где Борис, крепко сжимая ружьё, целился в него.

— Отойди от неё, чёртов монстр! — прокричал Фойльнер и сделал очередной выстрел.

— Глупец. Уходи, Борис! — предупредил его Жан, но было уже поздно.

Один резкий разворот, и челюсти гиганта сжались на теле Фойльнера.

Больше, кроме звона в ушах и ужасающего хруста, Армин не слышал ничего: ни криков боли, ни надрывного плача Дорис, ни смеха обезумевшего Фокса. Только непрекращающийся нарастающий звон, кровавые картины прошлого и ощущение, словно дробится в мелкую пыль каждая косточка его тела.

Отбросив Бориса в сторону, титан заревел, быстро пробежал площадь, прыгнул на стену в том самом месте, где стоял Фокс, и тут же исчез, оставив после себя лишь глубокую вмятину и стекающий вниз кровавый поток.

— Даже Фокса… Проклятье, — выругался Жан, — если Эрена не остановить, то город и его жители…

Армин вздрогнул и приоткрыл рот. Опять, как тогда, семнадцать лет назад. Чувство беспомощности всё больше и больше завладевало им. Разве он может что-нибудь? Нет, ничего, он не в силах, больше он не может ничем помочь. Он абсолютно бесполезен. Армин почувствовал, как что-то солоноватое потекло по его губам. Он вытер рот трясущейся ладонью и взглянул на пальцы — кровь, его собственная. Теперь даже смерть не будет лёгкой. Столько лет они боролись ради человечества, а в итоге человечество же само себя и погубило. Этот мир не спасти, сколько бы они ни старались, в конечном счете, он всё равно уничтожит сам себя. Так какой тогда смысл?

— Борис! Борис, прошу тебя, открой глаза! Ты не можешь здесь подохнуть. Ты слышишь меня, чёртов кретин?

Армин обернулся к Дорис, сжавшейся возле Фойльнера.

«Почему? — не понимал он. — Почему вы так отчаянно боритесь за жизнь, ведь нет никакого в том смысла? И почему всё это время боролся я?».

Тёплые воспоминания окутали разум: любовь и забота дедушки, поддержка товарищей и друзей, Микасы и Эрена, мир… тот самый мир, который он так отчаянно хотел увидеть и надежду на это, что подарил ему Эрен в их самую первую встречу. Точно, глупец, как он мог забыть — всё это время он сражался за мечту, ставшую его смыслом жизни.

— Я иду за Эреном, — решительно сказал Армин и с трудом встал на подгибающиеся ноги.

— Что? — Жан сильнее надавил на рану и сел. — Ты на ногах еле стоишь, далеко ли сможешь уйти в таком состоянии? — Он сделал паузу и продолжил: — Лекарство ведь уже…

— Не имеет значения, — резко прервал его Армин. — Так или иначе, я должен остановить Эрена. Ведь он вверил мне свою жизнь.

Жан несколько секунд не сводил печального взгляда с смотрящего в сторону города покачивающегося друга, и всё его тело в этот момент содрогалось от чувства удушающего бессилия. Кирштейн понимал, что Армин — единственный, кто смог бы сейчас угомонить Эрена и спасти город, но он никогда не был поборником стратегии «жертвуй одним, ради спасения миллионов». Жан выдохнул и через силу проговорил:

— Хорошо, только не смей умирать. Это приказ.

Армин хмыкнул и с улыбкой ответил:

— Так точно, капитан.

***

Микаса уже несколько минут неподвижно сидела на стуле, не отрывая глаз от пола. Она проснулась ровно тогда, когда тяжёлые шаги мужа сменились громким хлопком закрывающейся входной двери. Солнце в это время лишь намекало на себя, пытаясь тусклым светом прорваться сквозь плотные занавески спальных окон, задёрнутых ещё четыре дня назад. Похоже, Микаса сделала очередную глупость. Обнимая Жана со спины этой ночью, она чувствовала, как еле заметно напряглось его тело, как по его оголённому торсу побежали мурашки. Микаса чувствовала, как ждавший этих объятий человек, сделал вид, что не заметил их. И это неумелое «Спасибо». Интересно, как воспринял его Жан и какой же смысл в действительности внесла в него она сама? Спасибо, что дал Эрену свободу, или спасибо, что вернулся домой целым и невредимым? Сердце забилось чаще и будто бы сжиматься стало сильнее. Неприятное чувство. Микаса закусила нижнюю губу. Слишком.