Сбежавший зверь (СИ)

Аккерман моргнула и перевела взгляд на окно — на улице стало как-то шумно для столь раннего часа. Девушка встала и, пройдя по коридору, вышла из дома. Кругом люди, испуганные лица, крики и плач детей. Она определённо заснула на стуле, а возможно, и вовсе не просыпалась со вчерашнего дня. За считанные секунды она перенеслась в прошлое, то самое время, когда она была очень напугана, но в то же время так по-детски счастлива; счастлива, что могла быть с ним. На её глазах высокая часовая башня, расположенная в квартале от её дома, сложилась, будто карточный домик, подняв в воздух огромный столб пыли, в котором мелькнуло что-то большое. Микаса прищурилась, земля под ногами задрожала, фасад соседнего жилого дома треснул и каменным дождём посыпался вниз. Свет померк, Аккерман резко повернула голову, и тут же напротив неё что-то приземлилось. Микаса широко раскрыла глаза и замерла — уродливый титан, метра три или четыре высотой, судя по быстрым движениям, разумный. Неужели опять враги? Надо бежать, сейчас она ничего не сможет сделать, ей необходимо оружие. Девушка взглянула в горящие зелёные глаза и разжала кулаки. От этого титана, нет, человека не надо бежать, ведь он никогда не причинит вреда. Микаса сделала полшага вперёд и тихо, как давеча на ухо Жану, боясь, что кто-нибудь её услышит, прошептала:

— Эрен.

Она не могла ошибиться, не могла спутать эти глаза ни с чьими другими. Титан нагнулся к ней и аккуратно дотронулся кончиком большого пальца до её лица. И она никогда не забудет эти родные прикосновения. Микаса прямо смотрела в любимые глаза, полные душевной скорби. Эрен прощался с ней, пока он ещё был там, пока он ещё мог сохранять себя. Микаса не понимала, почему Йегер стал таким, и ей это сейчас не было важо. Ей лишь хотелось вновь броситься к нему и крепко обнять. Но этот взгляд и предательский голос собственного сердца в унисон нашёптывали «Отпусти». Не хотела, не могла, закрывала уши руками, но голоса не умолкали, просили слишком настойчиво. Слишком.

— Микаса, — по слогам, неразборчиво отозвался титан.

На глаза Аккерман навернулись слёзы; для неё это было непосильно, именно с этим она никогда и не смогла бы справиться.

— Прости, — дрожащими губами извинилась она.

Глаза титана потемнели и потеряли живой блеск. Гигант выпрямился и громко зарычал — навзрыд, протяжно, будто душа его разрывалась на части. И в тоже мгновение титан прыгнул на крышу противоположного дома и скрылся с глаз. Микаса опустилась на землю и, крепко сжимая юбку в ладонях, вновь сквозь слёзы повторила:

— Прости.

***

Армин тяжело переставлял ноги, придерживаясь для опоры за широховатую стену дома. Он лишь желал не свалиться замертво. Взгляд не мог сфокусироваться на одной точке, и Армин буквально шёл на ощупь. И пусть он не мог в полной мере оценить обстановку вокруг, чему, в принципе, даже в какой-то степени был рад, зато прекрасно всё слышал — крики, плач и отдалённый вопль титана. Город вновь оказался на грани разрушения. Армин застонал и сполз по стене на землю. Всё тело горело, складывалось ощущение, что воздух вообще перестал проникать в лёгкие. Арлерт судорожно и хрипло вдыхал, с кажым разом прося тело продержаться ещё немого.

— Как долго ты ещё собираешься сидеть? — прозвучал над головой грубый голос.

Армин запрокинул голову и осмотрел расплывчатый силуэт человека, верхом на лошади. Он бы с радость ответил что-нибудь на упрёк, но сейчас был не тот случай, да и не тот опонент.

— Ты как всегда приветлива, Энни.

Арлерт тяжело поднялся на ноги и стёр манжетой рубашки кровь с лица.

— Что случилось с Эреном?

— Как ты поняла, что это он?

— От этого титана за версту Йегером несёт, — скривилась Леонхарт. — Нет времени лясы точить, забирайся.

Энни протянула Армину руку. Арлерт несколько секунд в непонимании смотрел на маленькую женскую руку, а затем схватился за неё и забрался в седло, крепко обхватив Энни за талию. Леонхарт взмахнула упряжью, и лошадь помчалась вперёд.

— Откуда у тебя лошадь? — поинтересовался Армин.

— Сергей одолжил. — Энни ударила каблуками, и животное с лёгкостью перепрыгнуло через обвалившуюся стену дома.

— Почему… — Армин хотел задать ей вопрос, но новый приступ жгучей боли не заставил себя долго ждать. Молодой человек сильнее сжал ладонями кофту девушки и упёрся лбом в её спину.

— Не болтай, а то язык себе прикусишь, — холодно бросила Энни, но Армин почувствовал, как при этом напряглось её тело.

Земля затряслась, раздался грохот, и в нескольких сотнях метрах от них часовая башня моментально рухнула вниз.

— Нам туда, — указал рукой Арлерт, и Энни мигом развернула лошадь вправо, проскакивая в небольшой проулок между домами.