Сбивать ракеты научились… Дорога длиною в жизнь

По прошествии некоторого времени, когда я уже пообвыкся в полку и у меня появились товарищи и друзья, в полк приехал один из моих друзей, старший лейтенант Кореньков Петр Петрович. Петр служил в радиолокационной роте недалеко от Батуми, и я у них познавал азы боевого дежурства. Там мы с ним познакомились и подружились. Так вот, Петр Петрович, приехав в полк, не успел закончить за день все свои дела и решил заночевать. Поскольку места в нашей ночлежке были уже заняты, я ему предложил отправиться со мной в солдатскую казарму. Он согласился. Устроились рядом на солдатских кроватях, лежим в полудреме и потихоньку разговариваем. Я лежу на боку, повернувшись лицом к Петру, а он лежит на спине, и на фоне окна я отчетливо вижу его профиль. Вдруг вижу: по одеялу Петра бежит мышь. Она шустро пробежала по его накрытому одеялом телу, прошмыгнула по лицу и куда-то соскочила. Петр онемел от ужаса. Пауза длилась секунды две-три, затем ночную тишину расколол рев Петра Петровича. Дико крича, он вскочил с кровати, начал плеваться и нещадно материться. Вся казарма проснулась, я пытался его урезонить, но это только подливало масла в огонь. С великим трудом удалось его угомонить, но спать он отказался наотрез. Мы вышли на улицу, посидели, Петя успокоился, и мы пошли «добирать» остатки сна. Спустя сорок лет мы с ним неожиданно встретились уже в Подмосковье, в Тарасовке. Оказалось, что он давно на пенсии, живет в городе Пушкино, прочитал как-то в местной газете заметку обо мне и инициировал нашу встречу. Первое, о чем он меня спросил, – а помню ли я, как в казарме по его лицу и губам пробежала мышь. Посмеялись. Эпизод, конечно, смешной и грустный одновременно. Прослужив более тридцати лет в нечеловеческих условиях, Петр уволился из армии в звании майора – здоровья нет, с женой в разводе, внутри пустота и страшная апатия… Таких вот веселых эпизодов с очень грустным окончанием в жизни было предостаточно.

Как говорится, если не везет, то это надолго. Очень схожей с этой оказалась история моего появления на полигоне, куда я был переведен в спешном порядке (без моего согласия) приказом главкома. Появившись в отделе кадров полигона и доложив о своем прибытии, я в очередной раз, мягко говоря, удивился. Оказывается, меня никто здесь не ждал и мое трудоустройство – это не что иное, как большая головная боль для кадровиков. Представляете мое состояние – в «режиме ошпаренной кошки» меня отчислили из части, несущей боевое дежурство и испытывающей дефицит в подготовленных кадрах (напомню, я был единственным специалистом в полку с высшим образованием), и приказали мчаться за тридевять земель, а тут я вообще никому не нужен! Возмущению моему не было предела. Тогда мне объяснили произошедшую метаморфозу. Оказалось все до гениальности просто. На полигоне проходила испытания очень важная и необходимая стране система «Даль». Испытания шли очень трудно, и положительного результата получить никак не удавалось. В очередной приезд высокой комиссии из Москвы при разборе хода работ на данной системе одной из причин была названа нехватка офицеров-испытателей. Незамедлительно последовала команда собрать в частях ПВО необходимое количество хорошо подготовленных офицеров. Таким образом, в этот невод попал и я. Позже оказалось, что причина указанных трудностей лежит совсем в другом месте и мое появление ни на что не влияет, а посему никому и не нужно. Вот почему сидящий напротив меня офицер-кадровик с усталым лицом, преодолевая собственные сомнения, пытается заставить себя решить мою судьбу, прекрасно осознавая, что ни его, ни моей вины в создавшейся проблеме нет. Ему надо просто решить, и он решает… направить меня на первую площадку, на которой проходит испытания совсем другая система, не имеющая ничего общего с «Далью».

Получив предписание явиться в войсковую часть 28117, я поплелся в гостиницу попрощаться и получить какие-нибудь советы от своих друзей-однокашников. Они мне рассказали, как можно добраться до первой площадки, на которой дислоцировалась войсковая часть 28117. Это оказалось не так-то просто. Войсковая часть находилась в ста пятидесяти километрах от того места, где мы находились, и добраться туда можно было только на автобусе АП-4, который ходил три раза в неделю. Как раз на следующий день был такой рейс. Сборы были недолги, как говорится, все мое ношу с собой.

Ровно в четырнадцать часов с двумя чемоданами я был на остановке автобуса, где присоединился к полутора десяткам человек, которые, как оказалось, тоже были пассажирами этого маршрута. Тут были офицеры, несколько солдат и две женщины. Разместились все, и старший автобуса дал водителю команду трогаться.