Сборище рассказов

Он улыбнулся и спросил, что я знаю о клонировании. Я насупилась и с энтузиазмом стала рассказывать, как я понимаю эту тему, и как она понимается. За все это время я видела его позу и выражение лица. Абсолютно голливудское. Но очень естественное. Разумеется, он не знал, как смотрится со стороны, и что я думала о том, что если б у меня была профессиональная видеокамера и шапка-невидимка, я занялась бы съемкой. Он сидел, слегка прикоснувшись лба рукой. И взгляд его был уже не на моей груди, а где-то далеко. Мне показалось, что у него болит голова. Его волосы были обросшими и чуть грязными, как они грязнеют у умных мужчин, которые часто проводят по ним пятерней.

Учительница еле скрывала улыбку. Я была на полном серьезе. В конце своей лекции о клонировании я добавила вопрос: «А почему ты интересуешься?» Он ответил, как бы очнувшись ото сна: «Ты так доходно мне все это объяснила. Я раньше как-то не понимал». И, как бы извиняясь, вновь уставился на меня. Его голова как будто надулась, сосуды глаз покраснели. Я отвлеклась от тетрадей и спросила: «У тебя голова болит?» Он удивился: «Как ты узнала?» Честно говоря, сама не знаю. Обычно мне дела нет до самочувствия людей. Он опять вернулся в свою голливудскую позу и сказал куда-то в сторону: «У меня обнаружили злокачественную опухоль в мозге. В последнее время башка все трещит». Мы посидели молча какое-то время. Пожалела ли я его? Конечно, нет. Да и он, видимо, этого не ждал. С интересом медика я спросила: «Поэтому ты хотел узнать про клонирование?» Александр усмехнулся. Но и при этом морщина боли на его лице не исчезла: «У меня был брат. Он умер. С помощью клонирования его можно было бы вернуть, не так ли?»

Прозвенел звонок. Началась перемена. Учительская заполнялась. Наш откровенный разговор прекратился. Александр флиртовал со всеми молодыми учительницами, даже намеревался с ними на посиделки. Я также переметнулась в их игровую зону, потом ни с того ни сего спросила: «А у тебя есть дети?» В этот момент среди смеха, бесконечных разговоров разных учителей, членов кампании как раз наступила тишина. И все обернулись и посмотрели на нас. Он как будто ничего не заметил и вызывающе промурлыкал: «Есть. И я даже не знаю сколько».

Я забыла о нем думать, когда встретила его в школе на завтрашний день в послеобеденное время. Он сказал, что хочет прочитать еще одну лекцию и через час они уезжают. Мы зашли в пустой класс и сели друг против друга. Он говорил о деньгах, о семье, о лекции, но мне ничего не было понятно. Я поддакивала и смотрела на него, и жалела, что у меня нет шапки-невидимки и профессиональной видеокамеры. Сегодня он выглядел лучше. Александр улыбнулся и сказал: «Я бы взял тебя на работу». Я как будто пробудилась и стала спрашивать, что за работа, что за бизнес, но он только качал головой и улыбался. Я перечислила все, что могло прийти мне в голову: преподавание, торговля, политика, общепит, грузоперевозки, такси, няня, горничная, рефераты и курсовые, авиа, журналистика, орифлейм, юриспруденция, работа на столичном рынке и т.д. Но он все улыбался и качал головой. Я хотела дальше гадать, но тут пришел этот гадкий мальчик-метро с топором и стал нюнюкать, чтобы Александр поскорее начал лекцию. Меня позвали на срочное дело. Когда я освободилась, они уже уехали.

Однажды я ходила в церковь просто так. Потому что было Рождество. И мне было прикольно ничего не знать. И тихие церковные служительницы шептали мне надеть шапку, пойти из мужской части в женскую, указывали ту икону, что мне надо. А я любила смотреть на одну икону с изображением Христа. Все это мне так понравилось, что я решила придти на следующий день. Когда я приблизилась к наружным воротам, то увидела Александра, выходящего из церкви с красивой высокой русской женщиной. У нее по обыкновению был платок, а на руках маленький ребенок. Инстинктивно я решила повернуться и озираться по сторонам, и действительно сразу же отвлекалась на звуки елки, стоящей во дворе. Гирлянды пели: Динь-динь-динь, дон-дон-дон! Вот эта смесь православной, католической церкви и буддизма! Как только я так подумала, кто-то поднял меня и, закружив, опустил на землю: «Мурка! Как я рад тебя видеть!» У меня дух перехватило от неожиданности, и я затараторила: «Александр! Сколько лет, сколько зим!»

Он помахал своим, чтоб они ждали его в машине. Женщина сразу удалилась. Мы, перебивая друг друга, чуть поговорили о том, о сем. Он выглядел очень хорошо, как рождественское утро. Я ткнула его в бок и сказала в шутку: «Кстати, я как раз ищу работу. Как там ваша вакансия?» Он перестал смеяться, улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза, как какой-нибудь священник из фильма, чуть нахмурился. Я чувствовала себя с ним в тот момент, как какая-нибудь диснеевская лань в объятиях лесного царственного оленя. Он засмеялся про себя и посмотрел в сторону улицы. Я сказала: «Аа. Понятно. Я пролетаю. Я пошутила. Так что за работа все-таки? Так, интересно».