Сборище рассказов

Нравится смотреть, как летит ивовый пух. Очень нравится наблюдать, как проклевывается первая молодая трава на фоне темной земли. Этот цвет очень радует душу. Люблю горки, покрытые подснежниками: самые позитивные цветы в республике, символ надежды.

Не так часто всматриваюсь в лица людей, но когда засмотрюсь, ощущаю себя созерцателем первых творений Бога. Питаю слабость, когда сумею разглядеть красоту человеческую, когда она перед самыми глазами, расцветает как цветок, как будто открылась целая вселенная. Это неописуемая красота!

Без веры

"Мне представляется вредным, если разум чрезвычайно резко критикует подавляющие мысли, как бы сторожа и самый порыв их. Идея в своем изолированном виде, быть может, чрезвычайно ничтожна и опасна, но вместе с другими, последующими, она может быть чрезвычайно важной; в связи с этими другими идеями, в отдельности такими же ничтожными, она может представить собою весьма интересный и существенный ход мыслей.

Человек испытывает понятную боязнь: раскрывая интимные подробности своей душевной жизни, он всегда рискует встретить непонимание окружающих. Но эту боязнь необходимо подавлять".

Зигмунд Фрейд

«Люблю канцтовары…Они такие непринужденные. Аккуратные, облигатные, точные, с четкими очертаниями и постановленным цветом», – грустно закончил Без веры. Он печально опустил свои огромные, темные, блестящие глаза и зашагал прочь.

Я не знаю человека более привлекательного, но в то же время столь темного и одинокого. Окружающие говорят, что он – пессимист. Я же считаю его теперь человеком глубокодумающим и заботящимся о будущем мира.

Он всегда ставит елку на Новый год, дарит коробку шоколад женщинам-коллегам по работе на восьмое марта, водит соседских ребятишек на площадь посмотреть мероприятия, посвященные дню защиты детей. Он их очень любит. Детей этих. Он любит всех детей в мире. Но своих у него нет. И жены нет. И родственники его, видимо, давно забыли…

Я осталась стоять у цветных стекол витрин. Вывески кричали о своих достоинствах, мимо, тяжело вздыхая, проносились автобусы, переполненные Homo sapiens sapiens.

Снег таял на щеках и, почему-то, щипало глаза. Но я знаю: это не слезы. Это холод пронизывает глазные яблоки, вызывает работу специфических желез. Защитный механизм.

Без веры часто встречал меня по утрам у крыльца нашего дома. Мы с ним, разговаривая о том и о сём, доходили до места работы. Он стряхивал снег с моих плеч, постукивал перчатками по своим аккуратным плечам и улыбался, обнажая все еще белые, удивительно ровные зубы.

Не знаю, почему он был так одинок. Меня удивляло, почему до сих пор (ему уже было за 40) у него не было жены. Ведь он был таким умным, ловким, с хорошим чувством юмора и в конце концов просто красавцем-мужчиной. Я бы и сама в него влюбилась, если бы не разница лет и мое дружеское отношение.

Он всегда восхищал меня своими маленькими творениями, вырезал из белой бумаги чудесных птиц, зверей и прочие фигурки. В его доме они были подвешены невидимыми нитями к потолку и тихо качались при мельчайшем движении воздуха. В моем доме это добро давно было бы превращено в мусор.

Без веры был талантлив. Несомненно, талантлив. Но он был так отчужден от остальных!… Или, скорее, остальные были отчуждены от него. Им был безразличен этот грустный, вечно одетый в темное, человечек. Люди не замечали его и даже пренебрегали его присутствием в этой жизни. Даже женщины, ежегодно получавшие коробку шоколад и горячие поздравления, даже мужчины, которым он помогал с компьютерами и машинами, и даже дети, дружно ходившие с ним по площади и которым он покупал мороженое – все забывали о нем, не суетились о его здоровье, не помнили, кто он есть.

Меня это очень удивляло, просто сбивало с толку. Ведь Без веры был очень интересен для меня. Те редкие минуты, когда я с ним бывала, приносили мне столько радости и душевного удовлетворения, что я сразу сочла в нем доброго и понимающего друга, друга навсегда.

Он всегда хорошо относился к другим, никогда не говорил о ком-нибудь плохо ни в глаза, ни за глаза. Он никогда не перебивал и слушал очень внимательно. Он всегда поддерживал в трудные минуты и никогда не давал советов.

Первая странность произошла, когда я поступила на работу в их предприятие. Без веры помог мне устроиться и очень помогал мне по началу. Я постепенно входила в коллектив, находила новых друзей и приятелей.

Однажды на корпоративной вечеринке ко мне подошел один наш коллега Седрик (да, именно так звали этого проходимца!) и, подливая в мой бокал свое нестерпимое шампанское, завел разговор. Без веры не было. Я ощущала скуку, которую заметила даже сама. Сначала Седрик пытался развить легкий флирт, потом спросил, почему я так «погано» себя чувствую. Я ответила без обиняков, что мне не хватает Без веры.