Сборник фантастики. Золотой фонд

Меня охватил древний инстинктивный страх перед дикими зверями. Я стиснул кулаки и пристально посмотрел в горящие глаза. Я боялся повернуться. В голову пришла мысль о той абсолютной безопасности, в которой, как я считал, живет тут человечество. И вдруг я вспомнил странный ужас этих людей перед темнотой. Пересилив свой страх, я шагнул вперед и заговорил. Мой голос, вероятно, звучал хрипло и дрожал. Я протянул руку и коснулся чего-то мягкого. В то же мгновение блестящие глаза метнулись в сторону и что-то белое промелькнуло мимо меня. Испугавшись, я повернулся и увидел маленькое обезьяноподобное существо со странно опущенной вниз головой, бежавшее по освещенному пространству галереи. Оно налетело на гранитную глыбу, отшатнулось в сторону и в одно мгновение скрылось в черной тени под другой грудой каменных обломков.

Мое впечатление о нем, конечно, было далеко не полным; но я помню, что оно было грязно-белое с неестественно большими, серовато-красными глазами, его голова и спина были покрыты светлым мехом. Но, как я уже сказал, оно бежало слишком быстро, и мне не удалось его отчетливо рассмотреть. Не могу даже сказать, бежало ли оно на четвереньках или же руки его были так длинны, что почти касались земли. После минутного замешательства я бросился за ним ко второй груде обломков. Сначала я не мог ничего найти, но скоро в кромешной темноте наткнулся на один из тех круглых безводных колодцев, о которых я уже говорил. Он был частично прикрыт упавшей колонной. В голове у меня блеснула внезапная мысль. Не могло ли это существо спуститься в колодец? Я зажег спичку и, взглянув вниз, увидел маленькое белое создание с большими блестящими глазами, которое удалялось, упорно глядя на меня. Я содрогнулся. Это было что-то вроде человекообразного паука. Оно спускалось вниз по стене колодца, и я впервые заметил множество металлических скобок для рук и ног, образовавших нечто вроде лестницы. Но тут догоревшая спичка обожгла мне пальцы и, выпав, потухла; когда я зажег другую, маленький монстр исчез.

Не знаю, сколько времени я просидел, вглядываясь вниз. Какое-то время мне понадобилось, чтобы убедить себя, что существо, которое я видел, тоже было человеком. Но постепенно на меня снизошла истина: человек не остался в своем прежнем облике, а разделился на два вида. Эти изящные дети Верхнего Мира были не единственными нашими потомками – и это белое безобразное ночное существо, которое промелькнуло передо мной, также было наследником прошлых веков.

Я подумал о дрожащем мареве и о своей теории подземной вентиляции. Я начал подозревать их истинное предназначение. Но какую роль, хотелось мне знать, мог играть этот лемур в моей схеме окончательной организации человечества? Каково было его отношение к безмятежности и беззаботности прекрасных жителей Верхнего Мира? Что скрывалось там, в глубине этого колодца? Я присел на его край, убеждая себя, что мне, во всяком случае, нечего опасаться и что необходимо спуститься туда для разрешения моих недоумений. Но вместе с тем я чувствовал какой-то страх! Пока я колебался, двое прекрасных наземных жителей, увлеченные любовной игрой, пробежали мимо меня через освещенное пространство в тень. Мужчина бежал за женщиной, бросая в нее цветы.

Они выглядели расстроенными, застав меня опирающимся на опрокинутую колонну и заглядывающим в колодец. Видимо, замечать эти отверстия считалось дурным тоном – когда я указал на него и попытался задать вопрос, досада их стала более заметной, они и вовсе отвернулись от меня. Но их заинтересовали мои спички, и я зажег несколько, чтобы развлечь их. Снова попробовал спросить о колодцах, и снова безрезультатно. Тогда, оставив их в покое, я решил вернуться к Уине и попробовать узнать что-нибудь у нее. Все мои представления о новом мире теперь перевернулись. У меня был ключ, чтобы понять значение этих колодцев, а также вентиляционных башен и таинственных привидений, не говоря уже о бронзовых дверях и о судьбе, постигшей Машину Времени! Вместе с этим ко мне в душу закралось смутное предчувствие возможности разрешить ту экономическую проблему, которая до сих пор приводила меня в недоумение.

Здесь я вынужден поведать о новом своем выводе: этот второй вид людей обитает под землей. Три различных обстоятельства приводили меня к такому заключению. Они редко появлялись на поверхности земли, по-видимому, вследствие давней привычки к подземному существованию. На это указывала их блеклая окраска, присущая большинству животных, обитающих в темноте, – например, белые рыбы в пещерах Кентукки. Глаза, отражающие свет, – это также характерная черта ночных животных, к которым относятся кошки и совы. И, наконец, это явное замешательство при дневном свете, это поспешное неуклюжее бегство в темноту, эта особая манера опускать на свету лицо вниз – все это подкрепляло мою догадку о крайней чувствительности сетчатки их глаз.