Сборник фантастики. Золотой фонд

Услышав стук его тележки, я подошел к калитке, чтобы расспросить его о новостях. Он рассказал, что ночью поле, где мы повстречали марсиан, окружили войсками и что теперь ожидают прибытия пушек. Тут я услышал знакомые успокоительные звуки: к Уокингу подходил поезд.

– Их не хотят убивать, – сказал молочник, – если только удастся обойтись без этого.

Я увидел соседа, работавшего в своем саду. Мы поболтали немного, а потом я пошел завтракать. Утро начиналось как всегда. Мой сосед придерживался мнения, что войскам удастся в течение дня захватить марсиан или их уничтожить.

– Очень жалко, – сказал он, – что марсиане держат себя так недоступно. Было бы интересно услышать, как они живут на других планетах… Мы могли бы узнать это от них.

Он подошел к решетке и протянул мне горсть земляники, так как он был не только страстный садовод, но и щедрый хозяин. Одновременно он рассказал, что влево от Байфлита горит сосновый лес.

– Говорят, – продолжал он, – что упала вторая такая же штука. Но и одной было бы совершенно достаточно! Такое удовольствие будет стоить хорошенькой суммы денег нашим страховым обществам, пока все кончится. – И он засмеялся с видом невозмутимого добродушия. – Лес и теперь еще горит, – продолжал он, указывая рукой на видневшуюся вдали полосу дыма. – Почва долгое время будет горяча под ногами: ее покроет толстый слой тлеющих сосновых игл. – Затем он сделался серьезным и заговорил об Огилви.

После завтрака я отложил свою работу и решил идти на поле. Под железнодорожным мостом я встретил группу солдат – саперов, думается, – в маленьких круглых кепи и грязных расстегнутых красных куртках, выставлявших синие рубахи, в черных брюках и сапогах, которые доходили только до икр. Они сказали, что через мост никого не пропускают, и, действительно, взглянув туда, я увидал, что уже выставлен часовой, солдат Кардиганского полка. Я поговорил с этим солдатом некоторое время и рассказал им о своей встрече с марсианами прошлым вечером. Никто из них не видел марсиан, и они имели о них весьма неясное представление, поэтому засыпали меня вопросами. Оказывается, они не знали, кто распорядился послать войска, но полагали, что дело тут не обошлось без пререканий власть предержащих. Рядовой сапер гораздо развитее простого солдата – они не без знания дела обсуждали условия предстоящей борьбы. Я описал им действие теплового луча, после чего каждый из них стал высказывать свое мнение, как следует повести атаку на марсиан.

– Нужно подкрасться к ним под прикрытием и затем кинуться на них, говорю я, – сказал один.

– Брось! – вмешался другой, – при такой жаре прикрытие не защитит тебя. Разве только тебя легче будет зажарить! Нет, нам нужно подойти как можно ближе и затем вырыть траншею.

– К черту твои траншеи! Ты только и знаешь, что траншеи. Тебе бы кроликом родиться, Сниппи.

– Неужели у них совсем нет шеи? – неожиданно обратился ко мне третий, маленький, черный человечек с глубокомысленным видом, с трубкой в зубах.

Я повторил мое описание.

– Осьминоги, стало быть, – проговорил он, – значит, теперь нам придется сражаться с рыбами.

– Замечательно, не будет никакого греха убивать таких гадов, – заметил первый из собеседников.

– Почему не расстрелять их и сразу не покончить со всем этим? – предложил маленький черный человек. – Ведь никто не знает, какие еще каверзы они нам готовят!

– А где же твои бомбы? – насмешливо заметил первый. – Нынче об этом думать уже поздно. Нужно произвести атаку, вот мой план, и сделать это не откладывая!

Они еще долго беседовали в том же духе. Через которое время я расстался с ними и отправился на вокзал, чтобы накупить как можно больше утренних газет.

Я не стану утомлять читателя описанием длинного утра и не менее длинного дня. Мне так и не удалось бросить хотя бы один взгляд на поле, так как даже церковные колокольни в Хорселле и Чобхеме были заняты войсками. Солдаты, к которым я обращался с расспросами, ничего не знали. Офицеры вид имели чрезвычайно таинственный и озабоченный. Городские жители чувствовали себя, как я видел, в большей безопасности под охраною военной силы. Тогда я впервые услыхал от Маршалла, хозяина табачной лавки, что его сын был среди убитых на поле. Солдаты принудили обитателей предместий Хорселла запереть свои дома и покинуть их.

Около двух часов дня я вернулся домой прямо к столу, хотя и чрезвычайно устал. Как я уже говорил, день был очень жаркий, и, чтобы освежиться, я принял холодную ванну. Приблизительно около половины пятого я снова отправился на вокзал, чтобы купить вечерний выпуск газеты, так как утренние газеты содержали весьма неточное описание смерти Стента, Огилви, Гендерсона и других. Кроме того, в них не было ничего такого, чего бы я уже не знал.