Сборник «Гаврюша и Красивые» [2 книги]

— Не волнуйтесь, Максим! — пропела она. — Котик ничего плохого не сделает, он у меня такая умница! Правда, Марксик? У-тю-тю-тю-тю! — Она подхватила своего любимца и унесла на кухню. — Сейчас бабуля что-нибудь вкусненькое сготовит дяде Максиму, а умного Марксика напоит молочком! У, ты ж моя пуся-а!

Светлана Васильевна приземлила негодующего питомца перед миской, открыла холодильник и достала пакет молока. Кот с отвращением глядел на белую струйку и терпеливо сносил поглаживания и сюсюканье.

— Сыйка бы, — в никуда сказал Маркс, как только бабушка унеслась в гостиную.

— Обойдёшься, — буркнул в ответ домовой, вылезая из вытяжки.

А поскольку Гаврюша как раз занимался проверкой хозяйства: духовка, мусорное ведро, корзина с овощами, — то и кошачью морду заодно осмотрел, мало ли куда этот усатый тип лазил!

— Что за суета в доме? — поинтересовался он, когда бабушка вновь вернулась и начала греметь посудой.

— Да так, — вздохнул кот, косясь на молоко. — Гость пожаловал, к Глафийе…

— Из какого мира пришелец? — Гаврюша избавил Маркса от мучительного зрелища и в один миг уполовинил содержимое кошачьей миски.

— Из этого, из йеального.

Рискуя быть разоблачённым, домовой открыл холодильник.

— Говори, что хочешь? У меня сегодня праздник, угощаю.

— Да мне бы… — с надеждой встопорщил усы Маркс.

— "Дружбы" не проси, с этим покончено. На вот, сыровяленой попробуй. — В миску шлёпнулся душистый кусочек свежей колбаски.

Дверца холодильника закрылась в тот миг, когда к нему повернулась бабуля, чтобы взять масла. Гаврюша зевнул, а баюн, жадно давясь, отвернулся от хозяйки.

— Устал я сегодня, шибко устал. Колдовал много, летал быстро и не спал совсем. Побудь за старшего, пока наши не вернутся, лады?

Маркс утвердительно икнул и удовлетворённо повалился на спину. Рыжий домовой допил молоко и дёрнул прямиком в ванную, чтобы вздремнуть часок-другой внутри стиральной машины, а баюн ёрзал и мурчал от блаженства. Бабуля с умилением посмотрела на пустую миску и довольный результат рядом.

— Марксик у меня умница, правда? — проворковала она, обращаясь к любимцу.

— Вам помочь, Светлана Васильевна? — В кухню, сияя, как витрина ювелирного магазина, вошёл высокий блондин. — Глафира переодевается.

Он был слишком изыскан для всей этой обычной обстановки и, когда проходил, старался ничего не задеть, то и дело проверяя рукава пиджака. Быстро окинув взглядом скромную кухню, Максим потерял к ней всякий интерес.

Бабушка засмущалась и уронила салфетку.

— Нет, нет, нет! Садитесь, молодой человек, чай готов, всё есть. — Она поспешила протереть и без того чистую скатерть, не забывая любоваться внучкиным "приобретением". — Много сегодня занятий было?

— Не знаю, Светлана Васильевна, — без тени смущения признался "жених" и со значением в голосе сообщил: — У меня индивидуальный график обучения. Много работы. Три встречи до обеда, три после… День расписан практически поминутно.

На каждое его слово бабушка с восторгом кивала, словно говоря: "Да, да! Нам именно такой и нужен! Прекрасно, прекрасно!"

Он провёл ладонью по стулу и внимательно посмотрел на подушечки пальцев. Сел парень на самый краешек, чтобы не помять идеально выглаженные брюки.

— Интересно… — Бабушка задумалась. — И что же за встречи?

— Партийная работа, — как бы невзначай заметил Максим, поворачиваясь к бабуле в самом выгодном ракурсе, в римский профиль. — Я же заместитель по связям с общественностью от нашей студенческой партии. Приходится совмещать, планировать, рассчитывать.

— И что же за партия у вас такая, студенческая? В защиту животных или за мир во всём мире? А как вы относитесь к личности Владимира Ильича Ленина?

У Маркса слегка прошла эйфория колбасной радости, и он навострил ушки. Когда разговор заходил о всяких там убеждениях, партиях, лозунгах и собраниях, он всегда навострял ушки. Это же Маркс!

— Да так… Нефтегазовая надежда России. Мы молодая партия, но отбор у нас очень серьёзный, надо же соответствовать! — Максим Скворцов выпрямился, взгляд его стал очень строгим и мудрым. Сразу было видно — он соответствует.

Бабушка чуть не выронила чашку со свежезаваренным крепким чаем, но вовремя спохватилась и поставила её перед нефтегазовой надеждой своей ненаглядной внучки. Кому-кому, а Глашеньке бабуля (несмотря на коммунистические убеждения) от всего сердца желала кого-то в этом роде — понефтегазовей да понадёжней!

— Прошу меня извинить, мне нужно вымыть руки, — сдержанно сказал Максим, вполне довольный произведённым впечатлением, и вышел из-за стола. — Представляете, Светлана Васильевна, некоторые чудаки кладут пакетики прямо в заварочный чайник!

Бабушка дружески хихикнула и повернулась к разделочному столу, на котором стоял стеклянный чайник с поршнем. Рядом — начатая коробка пакетированного чая. Она открыла шкафчик и забросила улику подальше.

— Ну, Глашка! Ну, оторвала девка! — с искренним уважением вырвалось у Светланы Васильевны, и в этот самый момент в дверь снова позвонили.

В дом ворвалась шумная орда, состоявшая всего из двух человек — папы и сына.