Сборник «Гаврюша и Красивые» [2 книги]

Гаврюша прикрыл губы ладонью и что-то зашептал мальчику в ухо. Затем они оба посмеялись, и Егорка, по-прежнему невидимый, выскочил из приёмной. Когда он выбегал, секретарь Катенька нервно застёгивала пальто.

— Всё, сил моих больше нет… Ладно, орал, ладно, приставал с намёками, но психоз?! Валить, валить отсюда-а…

— Ну за что мне это? — скулил Олег Петрович, лёжа на спине и глядя в потолок неподвижными глазами. — За что?!

— Так ты ещё не понял за что? — спросил вдруг Гаврюша из-под стола.

— Нет, — честно ответил Олег Петрович. — А ты кто?

— Я — твоя совесть! Сейчас всё объясню. А ты слушай и на ус мотай…

Егор вприпрыжку подбежал к отцовскому столу и сорвал шапку-невидимку.

— Папа! Папа! — задыхаясь, крикнул он. — Твой страшный начальник Олег Петрович хочет сделать вам сюрприз!

— Он уже сделал, — не поднимая глаз, откликнулся Вал Валыч, быстро печатая на клавиатуре. — Совсем свихнулся, хотя какой это сюрприз? Погоди, ты что, в приёмную ходил? Егор! Я же просил!

— Да! Я только что оттуда! — Мальчика переполняла гордость. — И я кое-что слышал!

— Выкладывай! — сказал папа, после чего их окружили другие дяденьки, сгоравшие от любопытства.

— Олег Петрович собирается просить прощения, — важно сообщил Егор, — и готов исполнить все ваши желания. Их нужно подать в письменном виде не позднее чем через десять минут.

— И, разумеется, ни минутой позже? — с улыбкой спросил Красивый-старший, подмигивая дяденькам.

— И ни минутой позже, — подтвердил Егор.

Вал Валыч взглянул на наручные часы:

— Ну что, мужики, успеем составить весь список?

Дяденьки улыбнулись.

— Диктуйте! — решительно предложил папа. — Набираю на бланке приказа, чтобы смотрелось натурально!

Дяденьки рассмеялись.

— Увеличить зарплату! — подкинул один.

— Втрое, — добавил второй и прыснул.

— Двухчасовой перерыв на обед! — хихикая, присовокупил третий.

— За счёт фирмы! — уточнил Вал Валыч, щёлкая клавиатурой.

— Рабочий день с одиннадцати до трёх!

— Пятница, суббота, воскресенье — выходные!

— И никаких совещаний! — строго добавил папа. — Рас-с-с-печатать! Держи, сынок! — Он вручил вылезший из принтера лист бумаги Егору. — Можешь нести подписывать!

И дяденьки снова дружно расхохотались.

Секретарши Кати в приёмной уже не было. Поэтому мальчик, ни у кого не спрашивая разрешения, влетел в кабинет, в котором громко рыдал Олег Петрович.

— Я негодяй! — вопил он, стуча лбом об стол. — Какой же я подлец и негодяй! Нет мне прощения! О, совесть лютая, как страшно ты караешь…

— Действуй, клиент готов! — подсказал из-под стола Гаврюша.

Егор осторожно подошёл к начальнику.

— Не плачьте, пожалуйста, дяденька директор! — тихо попросил мальчик и сел за стол, прямо перед лежащим на нём зарёванным начальством.

Поверженный Олег Петрович в изнеможении всхлипнул.

— Мальчик, — скорбно улыбнулся он. — Прости меня, мальчик! Я так себя плохо вёл! Что мне сделать, чтобы ты меня простил?

— Ничего особенного, — сказал Егор. — Подпишите это, и все вас сразу полюбят.

— Правда? Подписать, и всё? — искренне удивился Олег Петрович, принял ручку от домового и черкнул по листочку. — Всё-всё-всё?

— Ага! — подтвердил Красивый-младший.

— Спасибо, мальчик! — неуверенно поблагодарил толстяк.

— Да не за что, Олег Петрович! — ответил Егор, унося с собой листок. — Можно мы с папой домой поедем? А то у нас там только кот и бабушка.

— Разумеется, мальчик, езжайте! — Директор впервые за много лет чувствовал себя бесконечно счастливым.

Гаврюша оседлал веник и стоял на подоконнике перед распахнутым окном, с котомкой за спиной и рацией на шее.

— Догоняйте, братцы! С меня мигалка! — крикнул он и вылетел.

В кабинет ворвались папа и дяденьки, с которыми он смеялся. Директор улыбнулся им и приветливо помахал ручкой.

— Егор! Ты зачем сюда пошёл? Я же пошутил! — возмутился Вал Валыч.

Мальчик передал отцу теперь уже официальную бумагу, и тот с ужасом уставился на знакомую подпись.

— Теперь вы будете меня любить, правда? — шмыгнув носом, спросил директор.

— Сынок, пойдём отсюда! — шепнул папа Егорки и, оглянувшись на других сотрудников, громко добавил: — Теперь, Олег Петрович, мы вас на руках носить будем!

А в тот же самый момент на заднем дворе, на стоянке автомобилей, мстительная секретарь Катенька замахнулась хоккейной клюшкой на заднее стекло директорского "мерседеса". Рука у девушки оказалась тяжёлая…

Глава шестая, в которой безумный день перетекает в безумный вечер

Маркс сидел перед магнитофоном Глаши, положив лапу на кнопки, и внимательно слушал модную песенку на одной из популярных радиостанций. "Ты целуй меня везде — восемнадцать мне уже!" — требовал сладкоголосый исполнитель под бодрый танцевальный мотивчик. Баюн презрительно фыркнул, переключил волну и нарвался на поток рекламы. Реакция последовала сразу — шерсть его вздыбилась, и он зашипел на магнитофон, как на лающего пса, затем намотал шнур питания на лапу и резко выдернул его из розетки.