Сборник «Гаврюша и Красивые» [2 книги]

Шкаф открылся, и чёрный кот, крикнув: "Только без меня, товайищи!" — удрал вон из спальни. Уж кто-кто, а Маркс всегда знал, когда надо смыться, пятой точкой чуял…

В миг, когда слон-пылесос с интересом обнюхивал игрушечную маршрутку, а веник-змея шипел на выгнувшую спину кошку-мочалку, в тот самый миг, когда баюн, нервно озираясь по сторонам, откручивал пробку бабушкиного корвалола, в спальне произошла магическая вспышка.

— Я же говорил — получится! — гордо выгнул грудь домовой.

— Ага! — с восторгом откликнулся Егорка.

— Растёт! — подмигнул Гаврюша.

— Быстро растёт, — с уважением поддержал мальчик.

— Как-то даже очень быстро… — задумчиво резюмировали оба после минуты молчания.

Глиняный горшочек лопнул и развалился на две половинки, земля посыпалась на ковровое покрытие. Жалкий отросток быстро превращался в крепкое дерево, корни и ветки которого лезли во все стороны. Сперва появились листья, затем цветочки, а уже потом, естественно, полезли плоды. Они быстро поспели и, осыпаясь, падали прямо на кровать, на пол и на подоконник. Вместо одного лимона спальню заваливало целой горой спелых, душистых цитрусов…

— Бежим! — скомандовал домовой и потащил за собой Егора.

Они вырвались из спальни, захлопнули дверь и навалились на неё спинами.

— Перебор! — подвёл итог горе-чародей и серьёзно посмотрел на мальчика. — Обещаю, Егорка, больше ни слова в рифму не скажу. Даже не проси!

— Я и не просил! — как бы между прочим напомнил мальчик. — Ох и влетит нам…

— Не нам, а тебе, — тут же поправил Гаврюша. — Твои меня не замечают.

Побеги лимонного дерева вылезли в щель из-под двери, обмотали рыжему недотёпе оба лаптя, поползли по штанам и перебросились на пояс.

Егор отскочил, дверь приоткрылась, и выкатилось с десяток крупных лимонов. Домовой шлёпнулся на пол, перевернулся на спину и стал отстреливаться жёлтыми фруктами от ветвистого врага.

— На тебе! На тебе! — вопил он. — Не расти больше! Слышь, дерево? Хватит!

Увы, лимон оказался сильнее. Медленно и верно Гаврюшу затаскивало в спальню. Егор схватил приятеля за воротник и тщетно попытался тянуть в противоположную сторону. С тем же успехом можно было пытаться отобрать добычу у крокодила.

— Пусти, Егорка, друг серде-э-эшный! За-ду-шишь же-э-э…

— Прости, а что делать?!

Гаврюша понял, что выхода нет, бросил последний взгляд на рыдающего мальчика и во весь голос заорал:

— Козлюк, спаси нас! Спаси, помилуй, Кондратий Фавнович!

В кладовке Красивых, похожей на встроенный шкаф, сверкнула синяя молния. Блестящая дверца открылась, и в клубах волшебного пара, кашляя, будто сломанный мотоцикл, появился старичок в звёздно-голубом одеянии и пожёванных туфлях.

— Ага-а! — обличающе закричал инспектор по чародейским делам. — Жареным пахнет! Чую-чую!

Егор не знал, как себя вести в такой ситуации, и поэтому просто вежливо сказал:

— Здрасте.

— Жареным пахнет, жареным пахнет! — словно дразнилку, повторил дед Кондрашка, не обращая ни малейшего внимания на мальчика, и торжественно ступил в квартиру. — Допрыгался! Добаловался! Доигрался, дурачок!

— Как хорошо, что ты пришёл, дедушка Кондратий! Мы почти пропали.

Старенький чародей, похлопывая себя по ноге магическим жезлом, остановился полюбоваться на мучения домового. Складывалась сложная дилемма — стоит ли наказывать повесу, раз уж он сам себя вот так наказал?

— Ты нам поможешь? — жалостливо спросил Егор и упал, пытаясь оторвать настырную ветку. — Гаврюша дал честное слово, что больше не будет!

Кондратий моргнул и присел, держась за коленки, — его трясло от смеха:

— Ух-ха-ха-ха-ха-ха! Ох-хо-хо-хо-хо-хо!

Он потянулся к первокласснику, вытирая выступившие слёзы.

— Поди сюда, мальчик, я тебя обниму! Какой же ты смешной! У меня чуть подштанники не лопнули! Ты сам подумай — где Гаврила, а где честное слово?!

— Не бросай, Егорка-а, — прохрипел домовой, стянутый ветками по рукам и ногам. — Уговори его, а не то сгину во цвете лет!

Красивый-младший храбро подошёл к деду, тот слегка обнял мальчишку и погладил по голове.

— Э-э-эх, чего не сделаешь ради таких вот ангелочков, — прокряхтел Кондрашка и стрельнул розовым лучом в сторону спальни.

Страшное лимонное дерево тут же исчезло. Как и страшные зелёные путы, связавшие рыжего домового.

— Ну, рассказывай, бедный ребёнок, что на этот раз натворил мой недопоротый Гаврила?

И Егор повёл волшебного инспектора смотреть на странных созданий. Показал пылесос, привязанный проводом к батарее, ползающий веник с повадками кобры и мочалку, трущуюся о запуганного Маркса. Все три жертвы неумелого колдовства, несомненно, доставляли радости…

Насмеявшись до икоты, Кондратий Фавнович, ко всеобщему удовлетворению, вернул вещи в изначальное состояние. Когда мочалка безвольно повисла на Марксе, инспектор упал на диван, запрокинул голову, руками схватился за живот, а ноги раскидал по ковру. Мочалка почему-то развеселила его больше всего. Наверное, это из-за Маркса, кот имел вид самого несчастного и обманутого ловеласа с корвалолом в лапах…

Кот вылил в блюдце успокоительное и вылакал в две минуты. Чёрный хвост с белым пушком мотало во все стороны. Нервы.