Сборник «Гаврюша и Красивые» [2 книги]

Встали мама и папа строго по будильнику, поэтому после их отбытия на работу Егор прочитал вот такую записку: «СЫН! НА ЗАВТРАК БУТЕРБРОДЫ И МОЛОКО. ПРОСТИ, Я НЕ УСПЕЛА. ЖДИ БАБУЛЮ И НЕ ГРУСТИ!»

Мальчик отбросил листок, потёр заспанные глаза и вздохнул. Он сидел за кухонным столом, глядя на ненавистный стакан с молоком от «Кубанской бурёнки». Сонную голову приходилось держать руками, упираясь локтями в скатерть. Бутерброды с паштетом вызывали сильное желание сложить их в мусорное ведро и забыть навеки.

Егор сполз со стула, решив поискать замену бутербродам в холодильнике. Хотелось горячих, душистых блинчиков с ежевичным вареньем, компота из сухофруктов и чтобы вся семья сидела рядом, включая Глашу — так и быть. Содержимое холодильника не вдохновило, он захлопнул дверцу, развернулся и… увидел, как маленький дядька с рыжими волосами, в пижаме с заплатками и вязаных полосатых носках сидит на его стуле, жуёт выуженный из мусорного ведра бутерброд и прихлёбывает его молоко.

— Мама проспала, — укоризненно сказал мальчик. Когда ему очень хотелось познакомиться, но было чуть-чуть неловко, Егор начинал говорить с человеком как со старым знакомым. — Завтрак мог быть просто чудесный, если бы мама проснулась вовремя. Если бы вы её разбудили…

Не оставалось и капли сомнений, что наглый рыжий обжора — это и есть домовой, на которого возлагались все надежды.

— И тогда кое-кто, — продолжил мальчик, входя в роль обвинителя, — мог бы сейчас гораздо вкуснее позавтракать. Да, да!

Рыжий хмыкнул и громко, с набитым ртом заявил:

— Вот дети, а! Стараешься для них, всю ночь глаз не смыкаешь, велосипеды роняешь, а самих и Царь-пушкой не разбудишь. Теперь так будет весь день гундеть. И ведь момент какой подобрал, прям будто взаправду меня видит!

— Вижу! — уверенно подтвердил Егор и показал на рыжего пальцем. — Ты сидишь на моём стуле, ешь бутерброд с паштетом, а сам наверняка ещё не умывался и зубы не чистил.

Домовой подавился и закашлялся.

— Вот те раз! — растерялся он и нырнул под стол. — Нет меня! Это тебе снится, мальчик. Ты ещё спишь!

Егор по-хозяйски доковылял до стола, приподнял скатерть и засмеялся, как обычно смеются дети, застигая кота в процессе самозабвенного вылизывания… миски со сметаной. Незнакомец этого не понял и продолжал играть в несознанку:

— Эй, малой, ты что, того? Зачем со мной разговариваешь? Я тебе не показывался! Не показывался же, да?! Ой!

Мальчик бесцеремонно ткнул человечка пальцем в щёку. Застыв от неожиданности, тот лишь промямлил:

— Ладно, твоя взяла, сдаюсь…

— Выходи давай! — радостно крикнул Егорушка. — Ты не представляешь, как мне одному скучно!

Домовой выбрался из-под скатерти, едва не уронив стол и всё, что на него поставила мама. Вид у рыжего чудика был, мягко говоря, свойский. Волосы растрёпанные, как после вихря, льняная одёжка в пятнах, и палец торчит из дырки в носке. Поняв, что его разглядывают, мужичок прикрыл палец другою лапой и по-крестьянски вытер ладонь о рубаху.

— Давай знакомиться, что ли?

— Давай! — Мальчик пожал протянутую руку. — Меня зовут Егор.

— А меня Гаврюша. Ну, чего хохочешь-то?

— Имя смешное, вот и смеюсь.

— Вообще-то меня Гаврилой Кузьмичом зовут, и даже фамилия имеется, только я её забыл. А Гаврюшей для ласковости зовусь, чтобы вот таких, как ты, смешить.

— А знаешь, что скажет моя бабушка, когда придёт? — Егор посерьёзнел.

Домовой глянул в сторону стола и высказал предположение:

— Убираться заставит?

— Она скажет, что ты, Гаврюша, неряха, и мыться погонит.

— Вот ещё! На, смотри, как я могу! — И щелчком пальцев чудак вмиг обрядился в старинную, шитую золотом боярскую одежду. — Глянь, ни одна бабка не устоит!

— Пожалуй, это слишком. Надо выглядеть современно.

— А, что вы понимаете! — махнул он рукой и поменял костюм на кричащие джинсы поп-звезды, рубашку с вырезом до пупа и бейсболку в звёздах. — Вот, пожалуйста, современнее некуда. Устраивает?

— Ну, не знаю. Бабушка говорит, что по телевизору один разврат, а ты сейчас прям как из телевизора…

Домовой недовольно сел прямо на пол, и тут до него дошло:

— Фу-ты ну-ты! Вот заболтал, сорванец! Она ж не увидит ни шиша.

— Почему? — Егор обошёл вокруг нового знакомого. — Я же тебя вижу.

— Ты другое дело, видит только тот, кто в меня верит. — Гаврюша с отвращением стягивал пёстрые тряпки. — Вот ты веришь, что я есть?

— Конечно! — И в подтверждение сказанного мальчик ткнул домового пальцем в другую щёку. Тот уже вернулся в старую рубашку и вздохнул посвободней.

— Правильно, а бабушка ни в жисть не поверит, ибо я — порождение волшебства, которое у вас сказкой зовётся.

— Волшебства? — Егорушка задумался. — А бабуля в рекламу верит. Мама говорит ей, чтоб не верила, а она всё равно верит и всякие магниты лечебные по радио заказывает… И сказок много знает…

— Ну, ты, брат, сравнил меня и рекламу! Я, между прочим, в отличие от вашей рекламы, без малого триста лет по свету околачиваюсь, всех бабушек нынешних в пелёнках слюнявыми видел. Я не то что первый телевизор, первую лампочку лично включал, а ты мне говоришь…

— А пиратов видел?