Сборник «Гаврюша и Красивые» [2 книги]

Но с тех пор, как благодаря Деду Морозу мама, папа, бабушка и даже старшая дочь Красивые поверили в Гаврюшу, всё встало на свои места. А младший Егорка в домового верил всегда и от веры взрослых в Гаврюшу тоже только выиграл. Больше никто не обвинял его в детском вранье, в слишком богатой фантазии и не присылал к нему красивых тёть-психологов с креном на всю голову.

Только могучий чёрный кот с белыми носочками на лапах, сталинскими усами, ленинским дефектом речи и пролетарским именем Маркс оставался несчастным, ведь взрослые до сих пор не знают, что он умеет говорить. Бабушка Светлана Васильевна, ветеран труда, наверняка о чём-то таком догадывается, но опасается, что остальные взрослые семьи Красивых спишут её подозрения о говорящем коте на возраст и приведут психолога уже к ней. Поэтому она пьёт валерьянку и молчит как партизан, ну и Марксу тоже приходится помалкивать. Пока…

Глава первая, в которой все пьют чай с конфетами

— Нет буйжуйскому "Маасдаму"! Да здъявствует наш сый "Дьюжба"! "Дьюжба-а-а"!!! Землю кьестьянам, фабьики йабочим, холодильник коту-у! — не выдержав, проорал Маркс за завтраком.

— Егорка, прекрати дразниться и изображать кота, как тебе не стыдно! — проворчала Светлана Васильевна, повернувшись от плиты к столу.

— Но это не я, бабушка! Это Маркс сказал!

— Егор, ты уже не маленький, сам же знаешь, что коты разговаривать не умеют, — покачала головой мама, размешивая ложечкой сахар в керамической кружке с чаем, на которой по специальному заказу папы, Вал Валыча, был нарисован домовёнок Кузька из мультика.

— Ну одно дело домовой, это ещё… понятно, — помолчав, добавила она, — но говорящий кот…

— Так, может, это домовой ваш и говорит? — предположила бабушка. — Егорка-то ещё в первом классе и слов таких в школе не проходил. Вы уж скажите Гаврюше этому, чтоб котика моего лечебного не передразнивал. Ох… — Она поставила на стол большое блюдо с пышущими блинами и тяжело опустилась на табуретку. — Хотя с точки зрения советской науки домовой этот ваш всё равно существовать не может!

Гаврюша в это время сидел на подоконнике, поглядывая, как во дворе лёгкий снег не спеша заметает следы от колёс машины Вал Валыча. Сам домовой оставался невидимым, чтобы не смущать семейство и не нарушать идиллию воскресного завтрака. Но, с другой стороны, как же можно порядочному домовому не отреагировать на такие несправедливые обвинения?! Нипочем нельзя!

Эффектным жестом отодвинув кухонную занавеску, Гаврюша щёлкнул пальцами и стал видим всем собравшимся на кухне.

— Да как же энто не может меня существовать?! Вот он я! Вот! — Он вскочил на ноги и покрутился вокруг своей оси, как юла, чтобы показать себя маме и особенно бабушке со всех сторон. — И не передразнивал я кота! Делать мне больше нечего! Энто он сам орёт, провокатор пушистый, а признаваться не хочет.

Пользуясь общим замешательством, Гаврюша спрыгнул с подоконника, хлопнул ушанкой об пол и, подтянув полосатые плисовые штаны, забрался на свободную табуретку, усевшись рядом с Егором. Младший Красивый тут же дал ему конфету "Птичье молоко" из хрустальной вазочки.

— Может, вы, конечно, и существуете, Гаврила Кузьмич, — сердито буркнула бабушка, — но я ни за что не поверю, что котик мой умненький может такие глупости кричать по утрам! Не наговаривайте на Марксика.

— Пйявильно, — шепнул кот, на всякий случай придерживая хвостом миску сметаны.

— И что это ты, Егорушка, гостей химией всякой угощаешь? Я для кого блинчики пекла, тонкие да сладкие, по французскому рецепту из книги "О вкусной и здоровой пище"?

Бабушка ловко свернула два блинчика в трубочки, положила на красную в белый горошек тарелку, шмякнула туда же столовую ложку мёда и подвинула к Гаврюше.

— А пойду-ка я пройдусь по магазинам, за продуктами, — встав, сказала мама. — А то ведь одними блинами сыт не будешь, а Вал Валыч с Глашей, конечно, про продукты забудут и, кроме зимних сапожек на платформе, ничего не купят. Всем приятного аппетита.

— Кофию бы… — мечтательно вздохнул домовой, провожая маму взглядом. — Приучил меня к кофию мой двоюродный племянник из Турции. Там только кофий и пьют. В песке горячем греют, в медной посудине с узким горлышком и деревянной ручкой, а…

— А вот кофе в нашем доме не пьют, — отрезала бабушка. — Он для сердца вредный и для сосудов и на сон плохо влияет.

— А я маленькую чашечку. С сахаром и…

— Тем более с сахаром! — Светлана Васильевна подняла вверх указательный палец. — Вот, пейте-ка лучше чай с блинами и мёдом. А мне уже пора передачу смотреть медицинскую. Её доктор один ведёт очень умный — лысый, в белом халате и в очках. Такой врать не будет, он всю правду про лечение суставов пиявками и берёзовой корой расскажет!

Бабушка медленно поднялась с табуретки, подвинула большое блюдо с ароматными, блестящими от масла блинами поближе к Егору и Гаврюше и пошла себе в комнату, к телевизору.

— Вы уж, Гаврила Кузьмич, посуду-то не убирайте, побьёте ещё, — сказала она, развернувшись в дверях кухни. — Я сама после передачи всё приберу.