Сборник «Гаврюша и Красивые» [2 книги]

— В общем, так, Егорка Красивый. — Домовой схватил мальчика за руку и поволок за собой на чердак. — Времени нет, по дороге всё объясню. Не удивляйся ничему… а хотя нет, — поправился он, подумав, — удивляйся всему! Тока не сильно и не громко. Понял?

— Нет, — честно признался Егор.

— Ничё, щас поймёшь.

Дверь на чердак изрядно приморозило, и открыть её удалось не сразу. Вещи на чердаке были покрыты инеем — тонкой корочкой из ледяных звёздочек. Даже нос медведя с балалайкой из чёрного стал белым, как будто присыпанный снегом.

— Ой, Гаврюша, а я же не одет! — Егорка развёл в стороны руки и потёр одну замерзающую ногу о другую — кроме пижамы на нём были лишь синие тапочки.

— Ничё, там тепло! — махнул рукой домовой, скептически осмотрев мальчика. — А в пижамке как раз за монашка сойдёшь.

— За кого?

— Да пошли уже! Чё ты достал меня вопросами?! Тычь в дверку пальцем!

Егор поёжился, но послушно наклонился и дотронулся пальцем до малюсенькой дверки в стене, после чего сразу уменьшился в размере.

— Хе-хе-хе! — беззлобно засмеялся Гаврюша, глядя на него с высоты собственного роста. — Смешной же ты, Егор Красивый, когда маленький!

Он снял тулуп и сапоги, откопал где-то в груде хлама старые-старые тапки, просунул в них ноги, дотронулся до дверки и уменьшился, став даже немножко ниже Егора. А потом широким махом, с ноги распахнул дверь:

— Ну, как грится в ихнем Лондон-граде, велком ту зэ!

Когда Егорка вслед за домовым перешагнул порог, он ахнул от удивления.

За дверью светило яркое, летнее солнце, в синем небе проплывали белые облака, между которыми летел длинный извивающийся змей. Вот только голова у него была большая и угловатая, а из змеиного тела росли четыре коротких ноги. Чудеса, да и только…

Напротив, на другом берегу озера, мальчик увидел удивительный домик с необыкновенными крышами, в три яруса возвышающимися одна над другой, как кольца детской пирамидки. Необычное здание окружали высокие ивы, склонившиеся к воде так низко, что их тонкие ветки с длинными листочками плавали по её поверхности. Красиво-о-о…

— Эй, Егорка! — крикнул ему маленький Гаврюша. — Ты чё рот-то раззявил?! Ткни в дверку пальцем, да пошли уже!

Егор Красивый дотронулся указательным пальцем до двери, и они оба мгновенно выросли, став такими же, какими были раньше.

— Ой, Гаврюша! — на выдохе сказал мальчик. — А где это мы? А кто это там летает? А что это там за дворец?

— Эт не дворец никакой, энто беседка, Таж… тьфу! Та-о-жань-тин называется! А называется она так замудрёно, потому что китайская, так что мы с тобой, друг Егорка, в Древнем Китае.

— В Китае?! В самом настоящем?!

— Ага, в самом что ни на есть настоящем сказочном Китае, — равнодушно подтвердил домовой, притоптывая ногами в драных тапках. — Вон та змейка, что меж облаков извивается, это ихний китайский дракон, как его там… забыл. Ладно, я тебя с ним потом познакомлю, а пока пошли скорей, нас тут, поди, заждались уже.

У младшего Красивого даже сердце замерло от восторга — неужели Гаврюша и правда познакомит его с настоящим драконом?! Вообще-то мальчик в своё время уже успел встретиться со Змеем Горынычем, который по сути своей тоже дракон, да не простой, а трёхголовый. Но даже ребёнок знает, что Змей Горыныч злой, а Егор уже не ребёнок, ему целых семь лет.

Ох и доставил этот змей им хлопот вместе со своим дружком Кощеем…

Однако если уж Гаврюша сам пообещал познакомить его с китайским драконом, то, наверное, этот дракон добрый? Егорка очень на это надеялся.

— Гаврюша-а, а куда мы идём? — Он едва успевал бежать за домовым, а ведь домовой ростом чуточку ниже его.

— Да к беседке энтой, как её там… Таожаньтин! Тьфу! Язык ведь сломаешь! Не пытайся повторять даже!

— А зачем мы к этой беседке идём? Кто нас там ждёт? Ай! — Егор так засмотрелся по сторонам, что не заметил большой чёрный камень в высокой траве у озера, споткнулся и перелетел через него, теряя тапки.

— Гаврюша, я палец ушиб! — чуть не плача окликнул он друга, поднимаясь с колен и отряхивая пижамные штанишки. — Принеси мой тапок, пожалуйста. Бабушка запрещает босыми ногами по траве бегать.

— Эх, беда с тобой, Егорка! Где там твоя обувь? — Домовой нашёл в траве синюю тапку с вышитым корабликом и отряхнул её. — Обо что ты ударился? Трава-то мягкая!

— Да вот об этот дурацкий камень! — Мальчик в сердцах ударил пяткой по большому чёрному камню, на который уже успел усесться, чтобы рассмотреть ушибленный палец.

— Встань! А ну-ка встань сейчас же! Не бей его ногами!!!

И в этот самый момент чёрный камень под Егором пришёл в движение. Он немного продвинулся вперёд и влево, а потом из него высунулась чёрная голова, сердито посмотревшая на мальчика голубыми глазами.

— О великий Гуй Мин! — в пояс поклонился Гаврюша. — Чёрный Воин, покровитель Севера! Прости моего дружка! Сами мы не местные, а он к тому ж ещё и маленький мальчик, ребёнок, чистая душа, не со зла он тебя в бочину пнул, а от незнания, вот те крест!

Большая черепаха медленно развернулась, трещины на чёрном панцире загорелись синим светом и тут же погасли.