В плену́ вавило́нстем о́троцы дерзнове́нно пла́мень пещи́ угаси́ша, та́кожде росо́ю ми́лости Твоея́, Богома́ти, ороси́ изсо́хшую доли́ну души́ моея́, да потеку́т по ней покая́ния ре́ки сле́зныя.
В вавилонском плену отроки силой молитвы отроки погасили пламень печи. Так и росой Твоей милости ороси высохшую долину моей души, да потекут по ней покаяния реки слезные.
Егда́ подраста́ше о́трок Иису́с и мужа́ше, се́рдце Твое́, Ма́ти Пресвята́я, разлу́ку ско́рую уве́де и ско́рбию отягчи́ся. Аз же ка́ко дерзну́ ма́терию нарещи́ся, ча́до бо свое́ ни роди́х, ни взрасти́х, ниже́ поми́ловах, но из утро́бы изри́нух зле; а́ще же и опла́кати его́ восхощу́, не и́мам ме́ста, иде́же упоко́ися.
Когда отрок Иисус подрастал и мужал, твое сердце, Пресвятая Матерь, чувствовало скорую разлуку и исполнялось скорби. Я жа как могу назваться матерью, если дитя свое не родила, не растила, не пожалела, но зло исторгла из утробы. Если и оплакать его хочу, не могу найти себя места покоя.
Пла́мени огня́ неугаса́ющаго досто́йна есмь аз со блудники́ и уби́йцы, я́же ца́рства Бо́жия не насле́дуют. Но ми́лости Твое́й, Ма́ти Бо́жия, вверя́ю ча́до, е́же погуби́х, моля́щи всели́ти его́ на ме́сто упокое́ния.
Я достоянная неугасимого ламения мучений со всеми блудниками и убийцами, которые не будут наследниками Царства Небесного. Но Твоей милости вверяю мое дитя, которе погубила, и молю вселить его на место райского покоя.
Ско́рбию се́рдце Твое́ ору́жие про́йде, Де́во, позна́ла бо еси́, я́ко Сын Твой Же́ртву за лю́ди прино́сит Ся. Аз же, ча́до мое́ погуби́вши, николи́же скорбе́х и я́ко человекоуби́йца есмь аз, не помышля́х.
Скорбь как оружие прошла через Твое сердце, когда Ты узнала, что Сын Твой приносит Себя в жертву за людей. Я же, убив своего ребенка, не скорбела и не думала о том, что стала убийцей человека.
Егда́ на бра́ке в Ка́не Галиле́йстей вино́ истощи́ся, проше́ние Твое чу́до сотвори́, Иису́с бо по сло́ву Твоему́ во́ду в вино́ претвори́. Те́мже аз Тя смире́нно молю́ о ча́де мое́м убие́нном сло́во Ма́тернее к Сы́ну мо́лвити.
Когда на браке в Кане Галилейской закончилось вино, по Твоей просьбе к Сыну случилось чудо, Иисус превратил воду в вино. И я молю Тебя о моей убитом ребенке слово Материнское в Сыну Твоему замолвить.
Ты еси́ Ма́ти Бо́жия, я́ко Сама́го Христа́ Го́спода носи́ла еси́, ди́вно родила́ еси́ и взрасти́ла еси́. Аз же не досто́йна ма́терию чад свои́х нарещи́ся, те́мже честно́му Покро́ву Твоему́ их вверя́ю.
Ты — Матерь Божия, Самого Христа Господа во чреве носила, дивно родила и вырастила. Я же не достойна назваться матерью своих детей, но Твоему покровительству их вверяю.
Не рыда́й Мене́, Ма́ти, зря́щи во гро́бе, Сын Твой Тебе́ утеша́ше, егда́ со Креста́ сне́мши, слеза́ми Его́ омыва́ла еси́. Аз же Христо́ва николи́каго сло́ва до́браго ча́ю услы́шати, то́кмо по дело́м мои́м глас осужде́ния пра́веднаго. Те́мже Тя молю́: заступи́ и спаси́ мя.
«Не плачь о Мне, Мама, видящи Меня в гробе», — Сын Твой Тебя утешал, когда, сняв со Креста, слезами Ты Его омывала. Я же от Христа не ожидаю ни одного доброго слова услышать, только по делам моим слово осуждения праведного. Но молю Тебя: заступись и спаси меня.
Вси ро́ды челове́честии чтут Тебе́, Пресвята́я, и Сы́на Твоего́ прославля́ют, И́же на Кресте́ ви́ся, Ма́тернему попече́нию Твоему́ вся наро́ды земны́я предаде́. Его́же, Христа́ на́шего и Го́спода, о спасе́нии гре́шниц, ча́да своя́ во утро́бе погуби́вших, моли́ти не преста́й.
Все поколения людей почитают Тебя, Пресвятая, и прославляют Твоего Сына, Который на Кресте страдая, Твоей Материнской заботе поручил все народы земли. Его, Христа нашего Господа о спасении грешниц, погубивших в утробе детей своих, молить не преставай.
Не то́кмо ма́терей всех Досто́йнейшая и Сла́внейшая, но и Честне́йшая А́нгел и Херуви́м Превы́сшая еси́. Бу́ди и мне, заблу́ждшей, ми́лостивая Ма́ти, наста́ви, вразуми́, поми́луй и спаси́ мя.