Сборник летописей. Том III

Всем известно, что раньше из-за порядка истребования причитающегося на стол постоянно происходили споры. Битикчии-эюдэчи постоянно доносили друг на друга, в этом деле излишествовали и очень часто эмирам нужно было их судить. Причитавшемуся на стол и вино подбивали итог. Количества того, что потреблялось, еще несколько увеличивали и приумножали и добавляли к ним расходы, не связанные со столом, вроде подаяния и жалованья людям, корма соколам и [охотничьим] барсам, путевого довольствия и шербета послам, содержания некоторых царевичей и хатун, необходимого [для] карату,[1053] кухонной утвари и тому подобного. Таким образом итог получался увесистый. К нему присовокупляли все нужное для празднеств, которое по большей части не расходовалось, на припасы назначали высокие цены, и [требование] сумм переводилось на области. Поскольку средства дивана в действительности находились без присмотра и в запутанном состоянии и хакимы и мутасаррифы не опасались того, что не дадут дивану ничего, и [что] дела областей были в большом беспорядке, причины какового расстройства были выше объяснены и перечислены, то причитающееся на стол вовремя не поступало. Гонцы же, которые отправлялись для получения его, брали много взяток за отсрочку, и глядели сквозь пальцы. Вторично [требование] переводилось на другую область, и гонцы поступали [там] точно таким же способом. За год в области отправлялось за столовым довольствием столько гонцов, что их расходы и фуражное довольствие превышали основную стоимость столового довольствия, а средства не поступали. Хотя причитающееся на стол определяли так, что оно хватало |S 663| с излишком и тому, кто составлял требование, и еще нескольким человекам, однако поскольку оно не поступало вовремя, эюдэчии брали в долг с уплатою значительной лихвы. Случалось иногда, что вино, которое они оценили по десять динаров за сто манов, — а если бы рядили с умом, оно обошлось бы по пяти динаров, — они покупали по 20-40 динаров. Поэтому даже когда им доставались значительные средства и бывали количества большие, чем причиталось на стол, их [все же] не хватало. Что же говорить, когда у них на руках находились бераты двухлетней [давности] и из их совокупности оставались недоимки за местностями. Большой вред состоял в том, что хакимы областей, когда гонцы спрашивали причитающееся на стол, приостанавливали дела прочих гонцов и сборщиков под предлогом того, что-де столовое довольствие дело тонкое, прежде мы справим его, однако и его тоже не справляли. Затем уже требование причитающегося теряло силу и сокращалось. Вследствие задержки гонцов производились бесполезные расходы и, если в конце года хакима отстраняли от должности, то он отговаривался тем, что [причитающееся столовое довольствие] осталось за областью или пропало, а если его не отстраняли, то он жил себе под предлогом ведения счета и переговоров попечением хакимов дивана для того, чтобы участвовать с ними [в наживе] и получать взятки. Последствия этих дел и злоупотреблений отражались на положении эюдэчиев. Вечно у них происходили споры с диваном, обе стороны перекладывали вину друг на друга и писали доносы. Никогда не доставляли столового довольствия без перебоя даже десяти дней подряд. Если поглядеть внимательно, обратившись к реестрам, то [окажется], что таким путем загублено столько средств, что и описать нельзя. Можно понять, каково столовое довольствие, которое справляют таким способом. Постоянно пищевые припасы и вино привозили с отвращением и по этой причине тоже происходили пререкания. А когда они прибывали в ставку и внезапно случалось выступать, они оставались лежать на земле. Во время переходов на летние и зимние становища, савери приносили больше чем нужно для стола, и в то время поставки столового довольствия пропадали даром и [их] растаскивали. Эюдэчии всегда брали вино в долг у виноторговцев, а баранов у мясников и, часто случалось, не отдавали платы за них. Вечно эти люди на них жаловались и преклоняли колени перед эмирами, но пользы от этого никакой не было, и многие из виноторговцев и мясников по этой причине пошли по миру. Подобных злоупотреблений больше, чем [можно] описать, [а потому] они ограничены [здесь] этим количеством.