Сборник летописей. Том III

Прежде верблюды и овцы каана во владениях были поручены ганчиям. Счета им не вели и твердого порядка для них не было. Все, что начиная с минувших времен им вверяли, должно было вследствие прекрасных стойбищ, которые они имели, и множества сторожей и пастухов, которые по этой причине освобождены от повинностей, увеличиться более чем в сто раз. Когда же произвели расследование, оказалось, что нет ничего. Отговаривались тем, что скот подох от холода и пропал. Государь ислама, ‛да укрепится навеки его царство’, повелел поглядеть — нет ли у них собственных верблюдов и овец. Произведя розыски, доложили, что у них-де есть много. [Государь] сказал: «Каанова скота было вдвое больше их скота. Каким образом их [скот] не пал от холодов и юта, а принадлежащий каану пал весь?». Было несомненно, что они лгут, [что] весь [скот] они разворовали и продали. Вышел указ, чтобы они возместили уплатой, однако ничего не вышло, и дело бросили. Затем, набравшись опыта, [государь] сказал: «Пусть поручат овец надежным людям, на которых можно положиться. Поскольку они наши ганчии имеют прекрасные стойбища и освобождены от повинностей, то какие они могли бы привести отговорки? Пусть с ними заключат условие, основы которого были бы тверды, и [они] по причине приплода сдают ежегодно несколько более, так чтобы впоследствии, когда часть падет, у ганчиев все же еще оставалась бы прибыль и излишки. Тем же лицам, которые не имеют юрта, не являются нашими слугами, и получают [юрт], принадлежащий другим, пусть дают более льготные условия, дабы они ни под каким видом не могли приводить отговорок». Постановив согласно этому, с них отобрали подписки. Из года в год приплод с него [скота] возрастает и [его] доставляют. [Государь] повелел верблюдов для перевозки грузов [держать] отдельно, а [верблюдов] для перевозки казны, домашней утвари и необходимых принадлежностей ставок поручил отдельно доверенным людям, точно так же для шараб-ханэ и хаваидж-ханэ. Строгое управление и порядок этого дела славою всевышнего бога и милостью его дошли до того, что ни в одну пору ни при одном из монгольских и мусульманских государей оно не было столь налажено и никогда не бывало такого количества верблюдов для перевозки поклажи. Сверх того, что потребно, множество пасется в стадах, которые [не ходят] под вьюками, и со дня на день [число их] возрастает. Устройство же вьючных седел и приспособлений весьма красиво и прекрасно. Если захочет бог, помощь этой державе будет оказываться постоянно.

| S 669 | Рассказ тридцать пятый. Об устроении дела сокольничих и ловчих [1066]

Прежде сокольничие и ловчие добывали ловчих птиц и барсов в областях. Было определено, где и в каком месте им каждый год добывать и [было указано], чтобы то, что они добудут, они доставляли сюда и сдавали с согласия начальников сокольничих и ловчих. Для них в каждой области были назначены суммы на путевое, фуражное и вещевое довольствие и каждый год их [отпускали?] деньгами, [имевшими] более широкое хождение.

Побоями и вымогательствами [ловчие] забирали лишнее путевое и фуражное довольствие во время сбора и обязательного попечения [о них], а доставляли только незначительное число птиц и животных на улаге. В пути, в каждом городе, яме, кочевье и деревне, куда они прибывали, они забирали множество улага, на часть садились сами, на часть навьючивали свои пожитки, а [часть] отдавали попутчикам. Множество из тех животных, которых они везли, они раздавали друзьям, знакомым и разным лицам. Из-за двух-трех ловчих птиц и барсов они расходовали в пути на перевозочные средства, путевое довольствие и корм тем животным в два-три раза больше того, что им причиталось взять в областях из основных отпущенных на это сумм и необходимых средств, а то, что они властью и силою отнимали у деревень и путников, уже само по себе не имело предела. Причитающееся по количеству животных они брали по числу, которое сами указывали, и не было известно, какие это [животные], сколько их и сколько было поставлено. Вследствие этого, они доставляли не много ловчих птиц и барсов и не записывали также сколько животных имеют. В любой области бродивший по степи человек, поймавший или купивший сокола, хотел по этому поводу получить ярлык, что он джанвердар или, быть может, тархан, и притеснять и обижать людей и получать содержание, фуражное и путевое довольствие. Ежегодно приходило некоторое количество народу, они доставляли двух-трех животных, получали ярлыки, что они джанвердары, [для них] определяли содержание, фуражное и путевое довольствие, и они возвращались обратно. Какой же человек не изберет такое занятие? С каждым годом такой способ распространялся. Каждый из таких людей имел под своим покровительством сотню ра’иятов, а тысячу обижал.