Сборник летописей. Том III

Когда Борак, обратившись в бегство, перешел реку, он растерялся и испугался, стал попрекать общество родичей и обдумывал средство, как бы их наказать да покарать. В ту пору его разбил паралич, так что он не мог садиться верхом. Родичи и эмиры, которые были им напуганы, уходили от него каждый под каким-либо предлогом и отправлялись к своим жилищам. В том числе Ахмед-огул сын Бури, внука Чагатая, ослушавшись, пошел со своей дружиной в Бишбалык. Борак обиделся и сказал: «Что я сделал дурного этим людям? Они долгое время жили припеваючи под сенью моего могущества и сколотили громадные богатства. Посоветовавшись вместе с родичами и эмирами, мы перешли реку, и они постоянно говорили: пойдем-де сюда да туда. В день битвы они нарушили свое слово, бежали и покинули меня пешего среди врагов, а сегодня, когда со мною стряслась беда, [они] от меня отворачиваются. Ежели я выздоровею от этого недуга, куда они смогут деться?». Жена Борака, Ноке[243]-хатун, услышав эти слова, сказала Бораку: «Раз ты немощен, я сяду с дружиной на коня и, схватив Ахмеда, доставлю обратно».

Бораку эти слова придали бодрости. Он призвал эмиров и после совещания приказал Наулдару, одному из эмиров-тысячников, чтобы он отправился в погоню за Ахмедом в передовом отряде, а сам, сев в носилки, потихоньку отправился следом с большим войском. Через два перегона он услышал, что Никпей[244] сын Сарабана, сына Чагатая, ушел в Ходжент. [Борак] послал оттуда вслед за Никпеем Талику[245]-огула сына Кадаки, сына Бури, сына Муатугэна, сына Чагатая[246] с войском. Когда он [Борак] приблизился к Чачу, то отправил послом к Кайду своего брата Ясар-огула и сказал: «Я-де при походе на Хорасан и Ирак пошел [туда] с великой ратью по совету Кайду-аги и на берегу Чакчирана[247] дал сражение Тубшину и мы победили. Кипчак по ничтожной причине разговора с Джалаиртаем, который у них случился за питьем вина, обиделся и прежде чем я их расспросил, он покинул ставку и палатку и отправился назад. Я послал вслед за ним для снискания расположения Му’мина, Ясара и Абачи, и сколько ни увещевали его и ни говорили, что вы, мол, пришли в силу указа Кайду-анды и негоже поворачивать назад, подойдя к врагу, он тех слов не послушал и не возвратился обратно. По этой причине войска наши упали духом. Когда мы пошли на Герат, Чапат тоже без причины повернул обратно и пошел вслед за ним. Я потому никого не посылал [за ним], что знал, что он не станет слушать увещаний и [дело] кончится сражением. По этой причине наше дело получило изъян.

Я повел рать и отправился в Гератскую область, а с той стороны подоспел Абага-хан со множеством войск. Хотя рать моя и пала духом от ухода Кипчака и Чапата, [все же] по необходимости нужно было дать бой. Когда мы сошлись, Джалаиртай разбил их левое крыло и обратил в бегство. В бою в Маргаула попала стрела, он был убит и войско было совсем разбито. Я упал с лошади и вся рать проходила через меня. Эмирам и телохранителям, которых я узнавал, я кричал, что я-де Борак, государь ваш, дайте мне лошадь, но ни одна тварь в такой час на меня не обращала внимания, и они бежали мимо. В конце концов один из караунов, по имени Сали, меня признал, сошел с коня, посадил меня и попросил стрел. Я дал ему несколько стрел и с тысячью усилий выбрался из круга врагов. На другой день, пеший и раненый, я добрел до войска. Вокруг меня собралась толпа. Одного из них я послал к Ноке-хатун с радостной вестью о своем здоровье и невредимости, что мы-де идем с пешим войском усталые, не нужно вам бежать, оставайтесь на месте до нашего прихода, да чтобы каждый из родичей, кто придет до нашего прибытия, оставался на месте. Она [жена] и те, что были |A 218b, S 495| в обозе, обрадовались, там же остановились. [Ноке-хатун] выслала вперед с эв-огланами все, что у нее было из оружия, еды и одежды. Кроме Джалаиртая с эмирами, которые ушли вперед, ни одна душа не вышла мне навстречу, а из родичей, [все] кто туда прибывал, не останавливаясь, уже переправились через реку.

Когда я добрел до Ноке-хатун и услышал о делах родичей и войска, я в гневе сказал, что когда-де доберусь до них, то каждому покажу, как увиливать. После того как я переправился через реку и дошел до обоза, родичи толпами стали приходить, [но] еще они и эмиры полностью не собрались, как меня разбил паралич. В таком [моем] состоянии Ахмед-огул, ослушавшись, направился в Бишбалык. Так как больше положиться было не на кого, я послал вслед за ним Наулдара, а сам, сев в носилки, потихоньку еду сзади, чтобы вернуть его обратно. В это время пришло известие, что Никпей-огул со своим обозом и войском отправился в Ходжент. Следом за ним я тоже послал Талику-огула с дружиной. Когда я прибыл в окрестности Чача, то отослал брата Ясара к названному брату[248] с уведомлением об этих обстоятельствах, чтобы названный брат подал мне помощь войском и я бы тех людей, что меня ослушались, схватил, а дружины их повернул обратно».