Сборник летописей. Том III

Сахиб-диван, когда вернулся из Рума, направился в Дербент, к горе Эльбрус и в Легзистан и добрыми мероприятиями привел к повиновению те народы, которые ни в какие времена никому не подчинялись.

В понедельник 17 дня месяца зи-л-хиджджэ лета 678 [19 IV 1280], в час заката, в городе мира Багдаде, в Дар-и Сусиян [?], скончался ходжа Насир-ад-дин Туси, ‛да благоухает его прах’.

Стихи

‛Умерли добродетели и науки с его кончиной,

Да будет мир над добродетелями и науками’.

Рассказ о прибытии мелика Шамс-ад-дина Курта в эти края, его заключении в темницу и его кончине

|A 221b, S 501| Мелик Шамс-ад-дин Курт был из правителей Гура и человек способный, искусный и отважный. Во время прибытия Хулагу-хана в Мавераннахр он явился на служение, был принят благосклонно и назначен правителем Герата, Сабзевара, Гура и Гарчи. Когда пришел Борак, он несомненно с ним сговорился, потому что открыл врагу ворота Герата. Тубшин-огул несколько раз его призывал, он не принимал приглашения и на служение не являлся. По этой причине Абага-хан на него возымел обиду и в месяцах лета [6]74 [1275/76] хотел было отправить войско, чтобы его схватить. [Но] эмиры и сахиб-диван доложили, что Хорасан опустошен и передвижение войска не удастся, лучше притворной лаской его доставить [сюда].

Было приказано, чтобы отправился сахиб-диван, [но] он доложил: «Ежели будет указ, сын мой Беха-ад-дин Мухаммед, который в Ираке, выполнит это важное дело». В таком смысле был издан указ, и Беха-ад-дин, по совету гератского казия Фахр-ад-дина и Низам-ад-дина из Обэ, написал мелику Шамс-ад-дину: «Я-де сам хотел к тебе приехать, но по причине множества помех, счастье не споспешествовало. Хотя от благоволения и благосклонности [государя] ничего не осталось, придется [тебе] соизволить двинуться в путь». Счастливый сахиб Шамс-ад-дин, сахиб-диван, ‛да благоухает прах его’ тогда же посылает ему кыт’у, которая приводится:

Стихи

Блеск царства, царь Шамс-ад-дин Мухаммед Курт.

Ты весь, подобно ангелу, состоишь из души.
Горе, что постигло мою душу от разлуки [с тобой],
Сути его не постигнуть ни роду человеческому, ни единой душе.
В глазах моих, которым не объять обоих миров,
Пыль от твоего поезда стала сурьмою зрачка.
Какие мучения падут на слабое, печальное сердце,
Коль милостиво ты не потрудишься последовать сюда!
Моя находящаяся в равновесии природа отвернется от благополучия,
Коль, упаси боже, ты повернешь намерение.
Из ясного, тонковидящего твоего разумения воистину
Подобает так, что как прочтешь это письмо тоски,
Ты ветром намерения раздуешь огонь своего твердого решения,
Водою милости осадишь пыль, которой нет.

Упомянутые муллы тоже написали письма: «Ежели-де ходжа Беха-ад-дин с меликами, садрами и вельможами направится из Ирака в Герат, то мелику достойной услуги не выпадет, древняя честь исчезнет, и он [Абага-хан?] позарится также и на Герат. Лучше без раздумья отправляйся [сюда]». Мелик Шамс-ад-дин тоже послал своего хаджиба по имени Беха-ад-дин и некоего Джемаль-ад-дина Харуна в сопровождении гонцов и возвестил: «Ходжа, ты-де не беспокойся и не утруждай себя, потому что раб [твой] сам вскоре предстанет на служение». Беха-ад-дин их обласкал и послал для мелика почетные халаты. Джемаль-ад-дин отбыл и побуждал [мелика] к отъезду. Он отправился в Исфаган. Беха-ад-дин оказал ему полный почет и полностью от себя приготовил ему царские подарки животными, одеждами и прочим. Через некоторое время он вместе с ним удостоился чести приема в ставке [Абага-хана] в Тебризе.