Сборник материалов Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников

— Когда немцы стали отступать в феврале 1944 года, они долго жгли наш поселок, пожалуй, с неделю, — говорит Астафьев. — Лежал снег, постройки не загорались, каждую зажигали отдельно соломой, керосином. Сожгли все дотла. Население угоняли в Германию. Нас осталось не более 100 человек, а было в поселке около 5 тысяч.

Гитлеровские палачи зверски замучили 73-летнего старика Василия Астафьева, брата свидетеля. Он скрывался в лесу. Немцы его захватили, когда он шел за продуктами, и потребовали, чтобы он указал, где находится население и партизаны. Русский человек отказался это сделать. Ему отрубили топором руку. Он и тогда ничего не сказал. Злодеи отрубили старику вторую руку, потом отрубили ноги и голову.

Свидетельница Т.М. Лаврентьева, колхозница из деревни Малые Пети Славковского района, была очевидицей расстрела немцами в этой деревне 50 мужчин и подростков.

Свидетельница А.Е. Малышева, колхозница из деревни Заполье Плюсского района, передала подробности расстрела большой группы женщин и детей за то, что они отказались ехать в Германию.

— Нас выстроили в саженях десяти от дороги и стали стрелять. Мы взялись за руки: умирать так вместе. Когда выстрелили, моей племяннице оторвало ноги. Немцы дали еще очередь. Попали ей в голову. Мне обожгло глаза. Муж лежал раненный. Всего было убито 30 человек и 15 ранено.

О массовом сожжении мирных советских граждан в деревне Красуха Порховского района показала суду свидетельница М.Л. Павлова. Немцы согнали женщин, детей и стариков в два гумна и там сожгли. Тех, кто пытался бежать, они застрелили. Погибло две дочери свидетельницы: одна 12 и другая 7 лет.

Жуткие факты массовых расстрелов мирных жителей и сожжения населенных пунктов привели в своих показаниях и свидетели И.И. Иванов, С.И. Воробьев и В.И. Иванов. У последнего немецкие каратели сожгли жену, 13-летнего сына и 7-летнюю дочь.

Значительная часть чудовищных злодеяний, о которых говорили свидетели, происходила в Карамышевском и Новосельском районах, подчиненных коменданту Пскова подсудимому Ремлингеру[151].

Утреннее заседание 31 декабря 1945 г.

На утреннем заседании продолжается допрос свидетелей. Первым допрашивается свидетель Д.В. Васильев, колхозный счетовод из деревни Молостово, Славковского района:

— В середине февраля 1944 года, — рассказывает Васильев, — я вместе с двумя товарищами шел в лес, где наши семьи, выгнанные немцами из домов, жили в окопах. Возле деревни Рудаково нас встретили немцы и приказали спуститься в овраг. Там они отобрали у нас теплую одежду и приказали уходить. Едва мы отошли шагов на пять, как гитлеровцы открыли стрельбу из автоматов. Меня ранило в ногу. Я пополз. Меня снова ранило в руку, потом в грудь, потом в нижнюю челюсть. Я притворился мертвым. Стрельба стихла. Один немец ударил меня сапогом в бок.  Я не пошевелился. Немцы ушли. Тогда я приподнялся и увидел, что мои товарищи убиты. Истекая кровью, я отполз в сторону. Меня подобрали местные жители.

Государственный обвинитель спрашивает у свидетеля, почему его и товарищей задержали немцы, требовали ли они предъявления документов? Васильев отвечает:

— Нас просто так забрали, а потом начали расстреливать.