Сборник новелл 'На полпути в ад'

Он спустился на берег, вышел за ограду. Здесь на него налетели двое и схватили за руки. Он узнал Дика и Стеллу Арчеров, тем самых Арчеров, которые некогда, исхитрившись, первыми познакомили его с Каролиной, вообразив себя с тех пор обладателями феодальных привилегий на его дружбу. Они пожимали ему руки, заглядывали в глаза и растекались в неимоверно радушных и сердечных приветствиях. Хамфри в ответ только крутил головой.

- А где Каролина? - спросил он.

Приветствия сникли как проколотый воздушный шар. Три хмурые личности застыли на холодном ветру в необъятной бесприютности морского вокзала.

- Каролина не придет, - сказала Стелла. Да, теперь никто не стал бы сомневаться, что рот у Хамфри был нежный, страшно нежный.

- Она больна? - спросил он.

- Понимаешь... - начал Дик.

- Здоровехонька, - отчеканила Стелла, - но прийти не сможет. Вот что, Хамфри, забирай-ка свои вещи, и поехали в "Ревестель". Перекусим и не спеша все обсудим.

- Потрясающая мысль, - ответил Хамфри. И они поехали в "Ревестель", где привыкли перекусывать в добрые старые времена. Расположились. Заказали обед, Хамфри сказал: - Может, вы соизволите наконец объяснить, что стряслось?

- Хамфри, - произнесла Стелла, - постарайся понять.

Нет, как ни крути, а рот у Хамфри был все-таки чуть-чуть жестковат.

- Короче, - сказал он.

- Хамфри, друг ты наш старинный, - откликнулся Дик, - ты подумай, мы ведь черт знает сколько лет дружим с тобой и Кэрри.

Хамфри перевел взгляд на Стеллу.

- Кэрри влюбилась, - сказала Стелла. Хамфри закрыл глаза. Задремал, наверное, а то и вовсе умер. Поди разберись, когда у человека не лицо, а сущий череп. Но нет, прошли две долгие минуты, и глаза открылись. Дик опять завел свою волынку.

- Давно? - спросил Хамфри у Стеллы.

- Месяц назад. Мы не успели написать - все решилось в один день.

- Кто он?

- О, отличный малый, - вступил Дик. - Да ты наверняка слышал: его зовут Броуди.

- Алан Броуди, чемпион по теннису, - уточнила Стелла.

- Восьмикратный чемпион страны, - поправил Дик. - Ни одного поражения за последние шесть лет.

- Не обращай внимания, - сказала Стелла. - Это он от волнения, за тебя переживает.

- Алан Броуди, - проговорил Хамфри. - Да, помню. Когда я начал работать у Винглеберга, он совершал турне по Европе. Выступал в Вене. Была еще какая-то история в гостинице. Поклонницы передрались, кажется. У них там это редкость.

- Для поклонников он бог, - подтвердила Стелла.

- Как Кэрри?

- Поверь, Хамфри, он неотразим. И не хуже Кэрри умеет брать людей за живое. Представляешь, какая из них выйдет парочка?

- Она, наверное, сильно изменилась.

- Не сказала бы. Разве что в лучшую сторону - наконец-то обрела свой идеал.

- Ошибаешься, - негромко, без нажима, но с непоколебимой убежденностью проговорил Хамфри, - идеал у нее вовсе не такой.

- Подожди, вот увидишь их вместе...

- Хорошо, я подожду, - ответил Хамфри.

В Нью-Йорке, как ни просите, долго ждать не дадут. У Хамфри была монография, у монографии издатель, а где издатель, там и приглашение в ресторан, да не в какой-нибудь, а непременно в тот, чьи завсегдатаи давно намозолили глаза друг другу и репортерам светской хроники. За соседним столиком Хамфри приметил даму с такими железами, за которые он не глядя выложил бы кругленькую сумму. Неожиданно дама испустила сдавленный писк, и Хамфри услышал фразу, потрясшую его до основания и на всю жизнь сделавшую противником казни на электрическом стуле. Дама просипела: - Смотрите, смотрите - влюбленные!

Хамфри не было нужды оборачиваться. Все лица и так были направлены в ту сторону. Ему оставалось только наблюдать, как тошнотворная гримаса успеха сменяется на них неподдельным и - страшно сказать - почти приятным выражением восхищения. Он наблюдал и делал выводы. "Да, - думал он, - чтобы преобразить такие лица, нужно истинное чудо".

Означенные лица тем временем, как прожектора, накрывшие подозрительный объект, поворачивались одно за другим, провожая Каролину и ее Алана Броуди. Вскоре Хамфри почувствовал, что и сам попал, так сказать, под перекрестный огонь, и догадался, что она близко. Он обернулся. Они встретились.

Встреча прошла на редкость мило, оживленно и весело. Каролина и Броуди подсели за столик Хамфри и издателя; набежали поклонники, принялись поздравлять, а поздравив, тоже не отказывались подсесть за столик. Все болтали наперебой, молчал один Хамфри, от которого, впрочем, красноречия и не ждали.