Сборник работ. Девяностые

Эдвин Поляновский. Сборник работ. Девяностые

Известия

О людях

Смерть художника

«Мы нашу интеллигенцию будем также любить, как любим Красную Армию (бурная овация), а мы очень любим Красную Армию. (Аплодисменты)».

М.И.Калинин.

Из речи на предвыборном собрании интеллигенции Ленинграда 26 ноября 1937 года.

Во мне погибли все, кто только мог

Дмитрий Павлович Цуп умер. Вопреки законам драматургии говорю об этом в первой строке.

Я не знал его. Не знаком и с друзьями, приславшими письмо о кончине. Не зная ни походки, ни поворота головы, трудно приблизить его к читателям, пробудить сострадание.

А почему, собственно, сострадание?

Прожил 87 лет, ни дня не был стариком, и умер — в пути.

Рядом была жена, тоже художник: более 60 лет взаимной старомодной любви.

Природа, к которой усталые люди вырываются раз в год, была его средой обитания.

Любого условия достаточно, чтобы позавидовать.

Но. Небольшое арифметическое действие: из обоих чисел надо вычесть тринадцать — столько лет тюрьмы и ссылки отбыл «враг народа» художник Цуп. 74 оставшихся года можно бы тоже считать приличным временем, если бы жизнь укоротили только в конце.

Ровно год спустя после предвыборного обещания Калинина любить интеллигенцию, тоже в ноябре, вышло постановление ЦК ВКП(б): «Заброшенность политической работы среди интеллигенции привела к тому, что часть наших кадров политически свихнулась, запуталась и стала добычей иностранных разведок».

У Дмитрия Павловича Цупа была вполне конкретная вина: он родился за границей. Отец его — батрак — в 1906 году подался осваивать Дальний Восток. Добирался через Маньчжурию, осел в Харбине.

В 1908 году родился Дмитрий, в 1912-м — Александр.

Из дневника Цупа: «Проснувшись, видел отца, читающем при керосиновой лампе русскую «Ниву», русские книги. Как помню себя, всегда слыхал: «написать домой», «вот вернёмся домой». «Дома» — это там, в России… Отец так и был похоронен в чужой земле».

Конечно, умирать нужно в избе с видом на стога.

В 1929 году отец проводил Дмитрия до станции «Пограничная», посадил в поезд, уходящий в Россию.

Через два года отправил на Родину и младшего Александра.

…Александра, начинающего коммерсанта, расстреляли там же, в Уссурийском крае, недалеко от границы, которую он пересек.

Дмитрий после рабфака поступает во Всероссийскую академию художеств. На первом курсе знакомится с будущей женой — Людмилой Захаровой. В 1935-м едет на ее родину, в Ярославскую область, там собирает этюды к дипломной работе о современных крестьянах. С трепетом разглядывает среднюю Россию, Волгу, которая «в детстве, в Маньчжурии, была символом Родины».

Какая образцовая пара молодых художников для новой Советской власти: сын батрака и детдомовка. Какая важная иллюстрация доклада товарища Сталина на XVIII съезде партии, в котором вождь призвал растить «новую советскую интеллигенцию из рабочих и крестьян».

Руководителя мастерской в Академии арестовали, и Дмитрия Цупа к защите диплома не допустили.

7 июля 1941 года был арестован сам Цуп. По приговору ОСО сослан в Красноярский край.

После возвращения в конце 53-го года «враг народа» Цуп заниматься живописью не может — ни мастерской, ни денег для покупки холста, красок. Живут с Людмилой в семиметровой комнатке, окно упирается в глухую стену, под окном — помойка. Чтобы поддерживать форму, Дмитрий Павлович занимается графикой: уголок стола, бумага и карандаш — все, что ему нужно.

В начале семидесятых, уже на пенсии, ему выделяют мастерскую: чердак пятиэтажного дома — девять квадратных метров, крутая лестница, ни лифта, ни туалета, ни воды. Но художник счастлив.

Вот когда — в 64 года! — у живописца появляется возможность работать по специальности. Они с женой получают однокомнатную квартиру с видом на залив, в хорошую погоду виден Кронштадт.

С опозданием в тридцать с лишним лет они начали жить. Путешествуют на Кубань, в Крым, по Уралу, Сибири. В Ярославской области, в селе Уславцево, где он когда-то впервые разглядел Россию, они приобрели избу.

Он получил возможность писать на природе, к нему вернулась зоркость глаза, твердость руки.

Жив, уцелел — знак любви одичавшего государства к интеллигенту. Правда, как сказал поэт: «Во мне погибли все, кто только мог».