Сборник работ. Двухтысячные

Чуть более года назад («Известия» от 21 декабря 1999 года) в статье «В гранитном лагере» рассказывалось о самом массовом в истории человечества самоистреблении. Конечно, это было у нас, в России, и, конечно, в 1937—1938 годах. Формально — в СССР. Но Россия была главным действующим лицом и главной жертвой.

В 1937 году страна готовилась к предстоящим в декабре выборам в Верховный Совет СССР. В течение года один за другим проходят лихорадочные, судорожные пленумы ЦК партии: февральско-мартовский, июньский, октябрьский. Первые секретари обкомов и ЦК союзных республик боятся соперников, они требуют санкции на аресты будущих конкурентов — 10 тысяч человек, 20 тысяч, 30 тысяч. Арест означал расстрел.

На всех протоколах пленумов грифы: «Строго секретно. Хранить на правах шифра. Снятие копий воспрещается».

Материалы всех пленумов до сих пор не опубликованы.

Но как подводить итоги XX века, мирить мир — без первоисточника нет анализа, нет и выводов.

Там же, «В гранитном лагере», я упомянул о первом секретаре Курского обкома партии Пескареве, единственном, кто с трибуны самого страшного из пленумов (октябрь 1937 года) выступил против массовых репрессий. Я не знал тогда даже имени Пескарева и обратился к читателям: «Когда, где, как окончилась его жизнь?» Надеялся, что отзовутся родственники.

Единственный отклик — от молодого ученого из Твери. Оказалось, что о Пескареве в печати никогда не было ни одной строки, фамилия его была изъята.

Полторы странички — скупая биография, всё, что сумел собрать ученый в разных местных архивах.

Георгий Сергеевич Пескарев родился в апреле 1896 года в деревне Гремячево Тульской губернии. Окончил двухклассную земскую школу. Батрачил у помещика. В 1912-м — рабочий Тульского оружейного завода.

В октябре 1917-го вступил в РСДРП.

Далее — внимание! С августа 1918 года Пескарев — чекист. И не рядовой. Он председатель Царицынской фронтовой и Камышинской уездной чрезвычайной комиссии. С сентября 1919-го — комиссар кавалерийской дивизии 2-го конного корпуса Думенко, участвовал в боях от Царицына до Екатеринодара. После Гражданской войны — помощник московского губернского прокурора.

Редкий букет — и чекист, и комиссар, и прокурорский деятель. Кажется: рос на крови. Но странная деталь. Пескарева в Гражданскую представили к ордену Красного Знамени. Как чекиста или как комиссара? Не знаю, не важно. А важно то, что в награде ему отказали. Видимо, представляли к награде вместе с другими — оптом, а потом, когда рассматривали в розницу, увидели, что Пескарев — другой.

Курсы марксизма при Коммунистической академии в Москве, историко-партийный Институт красной профессуры. В анкетах Пескарев указывал, что больше всего любит партийную работу. С 9 июня 1937-го он председатель Калининского облисполкома, а в июле уже переведен в Курск — первым секретарем обкома.

До октябрьского пленума поработал всего три месяца. С чего начал, что успел? Выяснил, сколько людей арестовано за три года со дня организации области. Затребовал документы. Ужаснулся. Большинство сидят ни за что. Пескарев обращается лично к Сталину.

И это все — в середине 1937 года, в пик расстрелов.

ЦК направляет в Курск бригаду Верховного суда и Прокуратуры СССР.

* * *

Теперь у меня есть материалы всех пленумов.

Итак, октябрь 1937-го. До выборов в Верховный Совет всего два месяца. С трибуны пленума ЦК первые секретари обкомов докладывают о готовности: агитаторы, беседчики, избачи, участковые комиссии, массовые митинги.

«Эйхе, первый секретарь Западно-Сибирского крайкома партии. Мы собрали общегородской митинг в Новосибирске, на котором присутствовало 100 тысяч человек! Это зрелище, которое любого заставит воодушевиться.

Сталин: «Это много!»

Конечно, просьбы: керосин, бумага, шрифты.

Но это все антураж. Главная беда, о которой все докладывают с яростью, — враги, вредители: белые полковники и генералы, бывшие кулаки, баптисты, троцкистско-бухаринские шпионы, уголовные и фашистские элементы, попы, националисты, монашки.

«Волков, секретарь ЦК партии Белоруссии. Поляки, работая через своих агентов, национал-фашистов и троцкистов-шпионов, укрепляли пограничные районы своими людьми… Мы обязаны были очистить ряды учительства от врагов… Мы имеем большую работу врагов — попов, ксендзов. Просьба к т. Мехлису — надо срочно выделить нам заведующего отделом печати ЦК. Казюк снят за связь с врагами.

К т.Стецкому тоже просьба: у нас до сих пор нет заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК. Готфрид оказался врагом, он снят с работы и арестован.

С комсомолом у нас плохо. Бывший секретарь ЦК комсомола Августайтис оказался врагом.