Сборник работ. Шестидесятые

Через несколько дней городская комиссия по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков записала в акте: «Диким по своей жестокости, напоминающим средневековые пытки, представляется факт замурования 29 мужчин и одной женщины в здании бензохранилища. Дверь этого здания оказалась замурованной в два ряда кирпича на цементе… Только у 13 обнаружены огнестрельные повреждения черепа, у остальных 17 повреждений нет. Этим устанавливается — живые были замурованы вместе с расстрелянными для более жестоких мучений заключённых».

Так записала комиссия. Но много позже глубоко в земле был обнаружен пистолет. Вполне возможно, что к нему оставалось 13 патронов, которые были честно разделены, и «счастливцы» погибли без мучений.

Они простились с миром как герои. Окрестные жители слышали со стороны льнозавода «Интернационал». Их замуровывали, а они пели. Песня неслась до тех пор, пока не лёг в отверстие последний, самый страшный кирпич. И люди ушли в бессмертие.

Комиссия написала в акте: «Личность погибших установить нет никакой возможности, т. к. документов при них не обнаружено».

* * *

Двадцать два раза зацветали берёзы над могилой павших. Двадцать две зимы прошло с тех пор. В январе прошлого года комсомольцы ремонтно-строительного управления проводили своё собрание. Обсуждали материалы VIII пленума ЦК ВЛКСМ о воспитании молодёжи на революционных, боевых и трудовых традициях советского народа. Ремонтно-строительное управление — организация маленькая, комсомольцев здесь всего несколько человек. Решили они взять шефство над могилой бойцов, похороненных у бензохранилища.

А ещё решились на почти безнадёжное — узнать, кто похоронен в братской могиле. Секретарь комитета Валя Кузьмина, её заместитель Виктор Большаков, комсомольцы Людмила Уварова, Сергей Булахов и Алексей Жёлтых — вот эта пятёрка, начавшая поиски.

Они разговаривали с сотнями людей, писали запросы в архивы, музеи, министерства. Местная газета и радио призывали помочь. Удалось узнать — женщины, переносившие замурованных из бензохранилища в братскую могилу, обнаружили у погибших несколько амулетов с адресами. Эти адреса забрал тогда единственный среди них мужчина — В. Осипов. Сказал, что отнесёт их в милицию. Уже потом оказалось, что никто никаких адресов в милицию не принёс. А ещё позже выяснилось, что Осипов люто ненавидел Советскую власть и был пособником фашистов. Умер он совсем недавно.

Больше никаких следов павших найти не удалось. Комсомольцы решили — перезахоронить останки воинов, перенести их на братское кладбище.

Дальше я буду писать так, как рассказывала мне секретарь Старорусского горкома комсомола Аля Григорьева.

— Это было 5 мая прошлого года. Мы пришли к бензохранилищу. В присутствии комиссии из горсовета и военкомата раскопали могилу. Стали искать… Весь город затаённо ждал. Если бы вы знали, как весь город ждал. Городское радио прерывало передачи и сообщало о ходе раскопок. Но ничего утешительного передать не могло. Все безрезультатно… Потом, к вечеру, начался сильный дождь. Ливень. Все, кто был, ушли. А мы, несколько человек, так и не разгибали спины. Каждый кусочек земли в ладонях перетирали. Сначала было ещё ничего, потом пошла глина, потом одна вода. Вода, вода… Мы под проливным дождём каждую косточку доставали, протирали, аккуратно складывали. Три гроба тут же стояли. Их Алексей Жёлтых вечером после работы делал, сам и покрасил… Ну вот… Нашли пуговицы, карман с деньгами, потом пистолет… Каждый кусочек земли вот так вот в ладонях… И потом, ночью уже, около часу, нашли два амулетика. Обнялись, заплакали… Там было написано:

«…Малафеевский Сергей Фёдорович… политрук роты…»

«…Ивашко Фёдор Власович… командир роты…»

В ту же ночь под непрекращающимся ливневым дождём комсомольцы перенесли останки воинов в красный уголок льнозавода.

Потом был почётный караул, в котором стояли лучшие воины, комсомольцы, пионеры. Потом были похороны на братском кладбище. Был салют в честь героев, митинг, возложение венков. Клятвы. Это было уже 6 мая 1966 года. И опять был проливной дождь. Но весь город шёл на кладбище, шли автобусы, битком набитые людьми.