Сборник рассказов "Рождественское Чудо" 2021 (СИ)

   После небыстрой прогулки по морозцу, успевший продрогнуть и по–настоящему уже проголодаться, Акакий добрался-таки до кордегардий. Дежурный, едва заметив его, бросился ставить чайник. Поблагодарив кивком, какий, снимая на ходу пальто, поднялся на свой этаж, открыл дверь и замер на пoроге.

   – Маменька...

   Как назло, в этот момент из внутреннего кармана выскользнул листок-приглашение и плавно опустился на пол. Яркий рисунок немедленно привлек внимание находящейся тут же Агриппины. Подскочив, она подняла приглашение, бегло осмотрела его и радостно хлопнула в ладоши.

   – Ах,тетушка! Какая прелесть! какий раздобыл где-то приглашение на бал к генералу Багратиону!

   Маменька вытащила листок из белых пальцев Агриппины, осмотрела, едва не попробовала на зуб, в конце онцов сменила гнев на милость и царственно кивнула.

   – Неплохая затея, Акакий. Молодец. Но что же ты нам раньше не сказал?

   – Я... - Акакий, как бывало всякий раз, когда он принимался мямлить и робеть перед матерью, почувствовал себя глупо. – Я не был уверен, что получится...

   – Ты все равно должен был сказать раньше! Агриппина ведь не одета! Идем, душечка. Тебе непременно нужно платье. Мы будем на Невском, слышала, в Петербург приехал Андреев*, сделаем у него куафюру Агриппиночке.

   какий, совершенно не представляющий, кто такой Андреев, очень смутно знавший значение слова «куафюра» и в разговоре с матерью начинавший сомневаться даже в привычных словах вроде «Невский» и «Петербург», закивал согласно и, дождавшись ухода матери и невесты, поспешил в буфетную, до поры выкинув все хлопоты из головы.

   8

   Куафюра оказалась обыкновенной – а вернее, необыкновенной – прической, собранием завитков и извивов,изящных волн и блеcтящих заколок. Агриппине она не шла совершенно, ак и бархатное темно-синее платье, о чем Акакий благоразумно промолчал. Хватало уже и той радости, что матушка не настаивала на своем присутствии на генеральской елке. У нее в Петербурге было немало подруг, c которыми матушка собиралась встретиться в какой-нибудь чайной, что бы обсудить свои ведьмовские дела.

   Время до начала праздника какий потратил с пользой: изучил перечень приписаных Меланье Штук чертей,их имена, фамилии и чины. Встревожился, обнаружив, что Демосфен Кулиш* дослужился в прежние еще годы до шестого чина* и насылал морoвые болезни, но после исправился и пошел в услужение к ведьмам, обещая осударю и Синоду удерживать их от особо злых деяний.

   В конце концов решив, что раньше времени тревожиться нет никакого резона, какий переоделся в мундир и отправился на поиски наемных саней, что бы отвезти свою невесту на бал. Сам бы он, конечно, и пешком дошел, но тут матушка была категорична.

   – Ах, Акакий гапыч! – проворковала Агриппина, завидев его. - До чего же вам идет этот мундир!

   – Угу, - согласился Акакий, усаживая девушку в сани и укутывая ноги ее меховым пологом. - К дому генерала Багратиона.

   Дом генерала был хорошо известен в Петербурге ещё и потому, что к каждому празднику нанимал он особыx мастеров, чтобы декорировать фасад. В этот раз генерал обратился к мастерам, превратившим его особняк в диковинный терем, словно сошедший со страниц народных сказок. Казалось, вот-вот распахнутся двери,и выйдет из них сам князь Владимир Красно Солнышко.

   Двери действительно распахнулись, являя хозяина дома, который лично встречал всех гостей. Акакий, было, заробел, а Агриппина и вовсе зарделась, как маков свет, но генерал был приветлив, улыбнулся им, поблагодарил сердечно и пригласил внутрь, передав услуливым лакеям. Те забрали верхнюю одежду, оценили мундир Акакия и куафюру Агриппины, а после оставили гостей в самой гуще праздника.

   Те, кто того желал, облачились сегодня в карнавальные костюмы. Многие, очевидно, прознав заранее о нынешнем убранстве дома, выбрали себе сарафаны, кокошники, кафтаны,точно герои Билибина и Васнецова. Но многие подобно Агриппине предпочли модные платья и прически. Немало было и людей в мундирах, попадались в том числе и члены Синода, которых какий знал в лицо, но никак не лично. Слишком высокого были птицы полета, вроде душезнатца Дрёмы или же профессора Шуликуна. Тот хоть и был сам из чертей, предпочел посвятить свою жизнь изучению колдовства и истории его, очень занят был в Московском Университете, и, говорят, увидеть его в Петербурге было к большой удаче. Акакий очень на это надеялся.

   Круговорот бала вскоре подхватил и унес прочь смеющуюся Агриппину. Акакий проводил ее взглядом, юркнул за крапчатую мраморную колонну и перевел дух. Полдела было сделано, он оказался на елке геерала Багратиона. Оставалось всего две малости: чтобы черти Меланьи Штук в самом деле сюда явились, и чтобы их удалось вычислить вовремя и увести.

   И чтобы посланы они были ради мелких пакостей, а не для свершения чего-то в самом деле дурного.

   какий почесал рожки,испортив наскоро сделанную прическу, воровато оглянулся и, поплевав на ладони, принялся ее поправлять.

   – Челт! Смотри! Челт!