Сборник рассказов. Том I. Пиратский клад

На шум разговора и звук упавшего костыля к нам пришел фельдшер. Я уже говорить не мог, и инвалид рассказал ему о моей беде. Фельдшер ничуть не удивился:

– Такие случаи – каждый день! Он потому-то и в Москву ехал – легче воровать. Опытный: на вокзале и люди, и полиция, а там, на остановке, – проходной двор, пойди найди! Откуда он, с Лефортово? Правильно, там следственный изолятор, раньше сидел! – Он быстро отошел от нас и вернулся с валерьянкой в стакане воды. Для меня.

Как искать Серегу?

В те далекие годы билеты на поезд продавали не по паспорту или документу, заменяющему удостоверение личности. Маленький темно-желтый кусочек картона, билет с указанием поезда, вагона и места, ничего не мог сказать о твоем попутчике в железнодорожном путешествии. У меня не осталось денег даже на метро и телефон.

Инвалид предложил поехать к сестре. Она работала в Москве и могла что-то посоветовать или дать денег взаймы на обратную дорогу. Мы спустились в метро, на самую красивую станцию в мире, «Комсомольскую», названную в честь первых строителей Московского метрополитена. Мозаика, фрески, мрамор, позолота картины на потолке, широкие лестницы и переходы.

Увы! Для меня это была красота и величие Древнего Рима, по которому вели проигравшего битву варвара, побежденного более умным и сильным противником. Возвращаться домой с позором на смех знакомых – об этом не могло быть и речи! Купить все заново? Таких денег мне никто не даст. Про документы и характеристики в чемодане тоже надо забыть!

Сестра инвалида работала на пищевом комбинате, много денег дать не могла.

– Директор у нас хорошая. Пойдем к ней. Расскажем, как она решит!

«Москва слезам не верит!» – эту пословицу придумали коренные москвичи. Спокойные, вежливые. С детства знающие, с кем дружить, с кем просто поддерживать отношения. Не те несколько добрых круглолицых поварих и кондитеров, провинциалок, горестно всплеснувших руками. Группой повели меня к Любови Павловне. Директор, тоже полная, большая женщина, внимательно просмотрела мой паспорт, слушая рассказ Петра Ивановича о нашем путешествии в Москву.

– В какой институт хотел поступить?

Я ответил, что теперь, видимо, в следующий раз. Времени на сбор документов у меня просто не было. Она согласилась, что-то поискала в большом журнале на столе и предложила:

– Мне нужен грузчик. Месяц поработаешь, все себе купишь, восстановишь. Билет домой на самолет возьмешь – не везет тебе в поездах. Жить сможешь у уборщицы. Она одинокая старушка в доме напротив. Ну а с участковым я договорюсь. Согласен?

– Согласен! – ответил я, провожая взглядом исчезающий в ее сейфе мой паспорт.

Черный халат и рукавицы мне вручили через час.

Ящик сливочного масла весил десять килограммов. Длинная коробка с куриными яйцами – двадцать. Мешок сахара – пятьдесят, а тяжелый, как каменный, мучной мешок – шестьдесят и мог отдавить ухо при неправильной погрузке со склада в столовую, кулинарию, кондитерский цех. На мое счастье, в здании был грузовой лифт. Работал добросовестно. Ничего дефицитного на складе не просил и сто граммов коньяка ежедневно, как другие грузчики, от кулинаров не требовал. Поварихи стали меня звать к обеду. Себе, бухгалтерии и руководству они готовили отдельно, и пища была по-настоящему домашней. Санитарный врач запрещала грузчикам в черных халатах заходить в варочную и в цеха готовых блюд и закусок. Есть приходилось в овощной комнате. В пять часов работа заканчивалась. Я шел на квартиру уборщицы, принимая душ, и валился с ног от усталости. Столовая и цеха открывались в восемь часов утра, но приходить надо было на час раньше. Один выходной в неделю. Эх, Серега, хорошо, что ты мне тогда не попался! Вор ворует не только имущество, а что-то еще – глубоко сокровенное в сознании человека. Он тайно уносит вещи, оставляя в памяти грязный след на долгие годы жизни. Получив аванс, я сразу позвонил домой, рассказав, что сдаю экзамены, но конкурс очень большой. Институт известный, много золотых и серебряных медалистов. Вынужденная ложь родным испортила настроение на многие дни вперед.

На Москву не хотелось даже смотреть. Неприятностей добавил уверенный, всезнающий мордоворот – пенсионер, явно бывший военный. Я грузил ящики с пустыми бутылками на грузовую машину. Очередь с сетками, полными бутылок для сдачи, терпеливо стояла перед закрытым окном. Приемщица должна была освободить место для новой стеклотары. Мужчина недовольно осмотрел меня и громко сказал, обращаясь ко всей очереди нервных алкоголиков и домохозяек:

– Эх, Ермак Тимофеевич, такой здоровый, молодой, а уже в торговле пристроился!

– Нет чтобы на завод пойти, – злобно поддержал его пьяница с фиолетовым носом.

Десятка его бутылок в авоське вполне хватало на пол-литра дешевого крепленого фруктового вина, от которого у многих начиналась белая горячка.

– Молчит, – презрительно заключила пожилая женщина с хозяйственной сумкой.

Мои ящики взлетели на деревянный пол грузовой машины.

– Разгавкались… – ответил им за меня шофер-экспедитор, принимавший груз в кузов и аккуратно укладывавший по пять ящиков в ряд.