Сборник статей и интервью 1995-2000гг.

Кризис социал-демократии порожден концом “холодной войны”, технологической революцией, изменившей социальное и международное разделение труда, глобализацией, подчинившей национальный капитал транснациональным корпорациям и финансовым институтам. Все должны конкурировать, на “социальное государство” нет средств, компромисс между трудом и капиталом, достигнутый с помощью идей Дж. М. Кейнса в середине ХХ века, лишился смысла.

Незадолго до европейских выборов 1999 года, на которых социал-демократия с треском провалилась, два ее наиболее авторитетных лидера Тони Блейр и Герхард Шредер опубликовали совместное письмо, где формулировали принципы “нового центра” (Neue Mitte). Суть этих принципов сводилась к тому, что традиционные идеи социал-демократии (перераспределение, смешанная экономика, государственное регулирование в духе Кейнса) дожны быть заменены новыми подходами в духе неолиберализма. От самого неолиберализма авторы письма, правда, отмежевывались, напоминая, что не разделяют его иллюзий относительно того, будто все можно решать рыночными методами. И тут же предлагали решать проблемы мировой торговли за счет ее дальнейшей либерализации. Вместо солидарности предлагалось усилить конкуренцию, вместо создания рабочих мест - лучше готовить молодых людей к жизни в условиях постоянно меняющейся рыночной конъюнктуры.

В ответ на письмо Блейра и Шредера с собственным документом выступил основатель Партии демократического социализма Германии и лидер ее фракции в Бундестаге Грегор Гизи. Он опубликовал “Двенадцать тезисов для политики современного социализма” (Zw ц lf Thesen f ь r eine Politik des modernen Sozialismus). Эти тезисы представляли собой последовательную защиту принципов социальной солидарности, регулирования и перераспределения. Однако о самом социализме в тезисах Гизи не было практически ничего. Не было в тексте и речи о рабочем движении - все отстаиваемые им реформы виделись не как следствие массовых выступлений трудящихся снизу, а скорее как результат действий правительства сверху. В сущности автор предлагал комплекс мер, вполне прогрессивных в рамках капитализма, но никоим образом не выходящих за его рамки, даже не порывающих с его логикой. В 70-е годы такой текст воспринимался бы как документ правой социал-демократии. В конце 90-х это образец критики социал-демократии слева.

Меньше всего мне хотелось бы в данном случае нападать на моего друга Грегора Гизи. Он, подобно пианисту в американском баре, “играет как умеет”. Точнее - так, как позволяют обстоятельства. Будучи реальным политиком, Гизи понимает, что его тезисы не должны выпасть из общего контекста дискуссии - в противном случае он будет выглядеть “абстрактным идеологом”, “утопистом” и т.п., а потому никого убедить не сможет. В рамках данного контекста позиция Гизи - самая левая. Но это само по себе уже свидетельствует об исторически беспрецедентном упадке социалистического движения.

Происходит это на фоне кризиса профсоюзов и других форм самоорганизации трудящихся. Рабочий класс время от времени напоминает о себе забастовками, но в целом он вновь превратился из “класса для себя” в “класс в себе”. Более благополучные отряды трудящихся, связанные с новейшими технологиями, не проявляют особой солидарности с теми, кто выполняет традиционную физическую и машинную работу.

Между тем капитализм, похоже, не особенно укрепился благодаря упадку социалистических сил. Кризис системы подчиняется собственной логике, которая великолепно дала себя знать во время азиатского и российского финансовых катаклизмов в 1997 и 1998 годах. Те, по кому финансовый кризис ударил раньше, похоже, оправляются, зато на очереди Латинская Америка и Западная Европа. Впрочем, череда финансовых неурядиц - лишь одно из проявлений общего процесса. В 1989-1991 годах капиталистическая миросистема достигла предела своей экспансии, став поистине глобальной. Ее дальнейшее развитие неизбежно означает обострение противоречий.