Сборник страшных рассказов. Voice

– Кошмааар, – повторил Лёша.

Солидные изображения были не лучше неофициальных. Даже хуже – Лёша сделался старше, морда заплыла, молодой блеск в глазах погас, а ума зримо не прибавилось… Фотолетопись оборвалась, когда Лёша купил первый цифровой аппарат – свидетельства из новейшей истории находились в недрах компьютера, и туда Лёша, убито поникнув и ощутив всю безнадёжность ситуации, решил не заглядывать.

– Спалить к чёртовой матери, – рявкнул он, пнул ногой груду фотографий, и те разлетелись по комнате.

Топча своё красочное прошлое, Лёша взял телефон и набрал юриста.

– Я в суде, – пропел в трубке сладкий голос. – У меня три минуты.

– Кирилл! – решительно сказал Лёша, вдохнув воздух. – Ты юридически подкован в разных областях, правильно?

– Нууу… – протянул Кирилл. – Всё-таки существует определённая специализация… Вас какое право интересует, Алексей Петрович? Если семейное, то я…

– Не семейное, – прервал его Лёша мрачно. – Такое… божественное.

– Ээээ… – сказали неопределённо в трубке.

– Чего «э»? – рассердился Лёша. – Ты скажи популярно, что в этой конторе карается и как.

– Вы про закон об оскорблении чувств верующих? При самом тяжёлом раскладе – два года. Но это если с применением насилия…

– Тьфу, Кирилл! – рявкнул Лёша. – Отвлекись уже от своих циркуляров! Грехи как караются?

– Кем? – не понял Кирилл.

Лёша затруднился с точным определением.

– Ну… кто там у нас… наверху.

В трубке ошарашенно молчали. Потом неуверенно произнесли:

– Алексей Петрович, у вас всё в порядке?

– Не всё! – гаркнул Лёша. – Потому и звоню! Что ж ты тупой такой? Отвлекись от своего Гражданского кодекса! Я о том, что это… на карму влияет. Ну вот, например, убийство – это тяжёлый грех, так?

– Так, – согласились в трубке покорно.

– А за соучастие та же кара? Заказчику то же, что исполнителю? А за недоносительство?

– За соучастие – возможно, – авторитетно сказал Кирилл, приходя в себя. – Но заказчик, наверное, по другой статье пойдёт. Там же добавляется гнев… или зависть… или сребролюбие… или блуд…

– Добавляется?

– Конечно. Хотя… если исполнитель – за деньги, то у него сребролюбие, а заказчик… смотря из-за чего заказал. Бывает, что из ревности, или, там, личная обида… блуд тоже. Нет, всё равно одна статья получится.

– А кража? – спросил Лёша. – Имеет значение, как в советском кодексе, у государства украл или у частного лица?

– Нет, – сказал Кирилл сухо.

– Или если, к примеру, не украл, а взял то, что никому не принадлежит?

– Господь с вами, Алексей Петрович, – сказал Кирилл укоризненно. – Где вы видели то, что никому не принадлежит? Называйте вещи своими именами. Перед Богом отвечать – это же не в суде. Оправдание своих грехов – это, между прочим, тоже грех.

– А есть кодекс грехов? – спросил Лёша. – Ну, полный список есть у тебя? Ты профессионал или кто? У тебя любая справочная литература должна быть!

– Алексей Петрович, – объяснил Кирилл, – я в другой организации работаю. Вы в Свято-Тихонов обращайтесь, там специалисты… извините, меня вызывают.

– Работнички, тоже мне! – высказался Лёша, слушая в трубке короткие гудки. – Беррут колхоз в авиацию…

Он ещё побродил по комнате, злобно потоптал фотографии, потом оделся и вышел из дома.

Прежде чем сесть в машину, он изучил небо, прикрыв глаза рукой. Клубились облака, наползала туча, но в целом было спокойно. Пролетело нечто мелкое, Лёша проводил это взглядом и удостоверился, что птица. Потом сел за руль, выехал из квартала и влился в пробку на проспекте. Включил радио, огляделся по сторонам, заскучал, мельком посмотрел наверх и выпустил руль. Чёрный человек в топорщащихся перьях опасно, с хулиганскими пируэтами парил над его лобовым стеклом. Он спускался так низко, что Лёше отлично были видны его красные, налитые кровью глаза. Один раз он бесцеремонно мазнул крылом прямо по стеклу, задел дворник, и Лёше послышался сухой треск, как будто сдвинули бамбуковую занавеску.

Лёша постучал в стекло, словно отгоняя муху. Не помогло, наоборот – чёрный человек скроил издевательскую физиономию и ещё помахал крыльями.

– Кто ж тебя подослал! – взвыл Лёша. – Сволочь чернокрылая!

Он в панике оглянулся на соседей по пробке – молодой парень в летнем костюме, бомбила-кавказец, дама с ребёнком в кресле. Никто из них чёрного человека не замечал. Явление адресовалось конкретно Лёше и к остальным гражданам страны – какие бы тяжкие прегрешения ни лежали на их совести – не имело отношения.

Лёша включил аварийку и, игнорируя гудки и неприличные жесты, полез в аптечку. Сунул в рот таблетку валидола. Не помогло – чёрные крылья по-прежнему издевательски вились над его красивым автомобилем. Тогда Лёша, трясясь и силясь справиться с собой, кое-как повернул и вернулся домой. Он долго не решался высунуть нос из гаража, осторожно изучал обстановку, пугая недоуменного охранника, но чёрный человек уже улетел.

Короткими перебежками Лёша добрался до дома, ворвался в квартиру, заперся на всё замки, закрыл балкон и занавесил окна. Потом набрал Санин номер.

– Санёк, – выпалил он умоляюще, – приезжай сейчас. Всё бросай и приезжай.