Сборник цикла ТЕМАТИКИ

Крис на прощание похлопал Шурика по плечу и удалился куда-то, а потом им принес стул безликий официант. Как бы между прочим он уточнил, не желает ли чего-нибудь Шурик, но у студента с собой денег было только на обратный проезд, так что он отрицательно помотал головой. Жизнерадостная Лера тут же попросила еще одну чашечку.

– Ты где учишься? – спросила она, когда официант исчез из поля зрения, и Шурик почувствовал на себе восемь внимательных взглядов. Они скользили по телу, подыскивая подходящие специальности. Шурику стало интересно, как его видят эти люди, но спросить такое он, конечно же, не решился бы даже за стотыщмильонов и щенка в придачу.

– На биолога, – ответили его губы, и он тут же понял, какая это глупость. Ведь его спросили «где», а не «на кого», и нужно было сказать про универ, а он не сказал, и теперь вышло нелепо. Взгляды тут же показались враждебными, и от них по коже побежали мурашки.

– Ух, ты, – восхитилась Лера, – круто! Мышка, слышишь, на биолога учится – прям как ты.

– Я на химическом, Лер, опять ты путаешь, – сказала девчонка из дальнего угла, обиженно надув губы. Шурик воровато посмотрел на нее, надеясь, что никто не заметил этого поступка, и успел заметить, какие у нее выразительные губы. Пухленькие, в самый раз для обиды.

– Да все, все, забили, – отмахнулась Лера. – Познакомься, Александр, у нас тут Света, Мышка – ее Варварой зовут, но мы зовем ее Мышкой – и Славик рядом со мной. Меня Лера зовут, ну, я уже говорила, вот там в уголке Юра, это Даша, вот Марина – можно Мара, она не обидится – и Стас. Сто лет не виделись, вот по случаю решили собраться за столиком, раз уж разрешили. – И она снова жизнерадостно рассмеялась. Будто внутри нее находился вечный двигатель, позволяющий вырабатывать смех в неограниченных количествах. Или котятки. Шурик внутри себя видел только непрерывную черноту отчаяния, и этим отчаянием мог бы закормить чужих котяток до смерти. Поэтому сидел молча, хоть ему до ужаса любопытно стало, кто же им мог запретить сесть за один столик. Взрослые, вроде, люди, хотя по поводу Мышки он в этом не был уверен – слишком уж девчачья у нее внешность. Восемнадцать, и то с натяжкой.

– Лер, опять ты всех с толку сбиваешь, – сказал Стас. Он сидел как раз слева от Шурика и, вероятно, следил за новеньким пристальней других. – Видишь, он запутался уже. Ты не парься, если забудешь имя – спрашивай, Лера у нас с заводом, как завод закончится, она заныкается в уголок и будет там корпеть над своими стихами.

В этом месте, наверное, Шурику нужно было спросить, пишет ли Лера стихи, чтобы та сказала, что пишет, а Шурик спросил, какие, но ему было так неловко и неуютно от чужих взглядов, что он только кивнул Стасу, что понял его и еще не впал в кататонию. Стаса это, к счастью, полностью устроило.

Попытки завязать с новеньким разговор быстро иссякли – ребята начали обсуждать что-то свое, а Шурик иногда посматривал по сторонам, пытаясь отыскать Алексея Юрьевича или Криса. Генетика нигде видно не было, а Крис иногда мелькал в другом конце зала, то за одним столиком, то за другим. На Шурика он не смотрел.

Стало тоскливо. Мысли вернулись в привычное русло – он хотел поскорей уйти, остаться наедине с собой и забраться себе под кожу, где можно быть любым человеком, не оправдывая ничьих ожиданий, и вести себя так, как хочется. Сейчас, например, ему до чертиков интересно было узнать, почему его подвели к незнакомой, в сущности, компании и заставили сесть с ними за один столик. Пили чай, кальянов, самокруток нигде видно не было, да и гости, по большому счету, выглядели трезво. Смеялись иногда, временами слишком громко на вкус Шурика, но и только. Поэтому вот так просто взять, посадить незнакомого парня к непонятным ребятам и чего-то ожидать – ну, что это за детский сад? Вот этот вопрос: «Что это за детский сад?» – вертелся на языке Шурика, как дожеванная жвачка. Хотелось выплюнуть поскорей, но он боялся. Прежде всего, боялся восьми пар внимательных глаз, которые могли посмотреть на него осуждающе или, еще хуже, равнодушно. Как мать или отец. Как брат. Как взяточник дядя. Как миллионы других глаз. Шурика это равнодушие угнетало почище осуждения, и он надеялся поскорей вернуться к Алексею Юрьевичу, который обещал его подождать, потому что генетик один из многих смотрел с интересом и искренним сочувствием. Пусть хоть сочувствие – и это неплохо, когда нет альтернатив.

– Александр, а ты сюда как попал? – спросил Стас. Шурика выдернуло из трясины мыслей, он осмотрелся, но все, кроме Стаса, были заняты диалогами, и поэтому Шурик решил, что ответить на вопрос будет не так страшно, как могло бы.