Сборник цикла ВАМПИРЫ

Сначала он считал, что ответственность за второе лицо Империи возложили на генерала Бергштейна, имеющего в подчинении внешнее кольцо вокруг дворца Императора. Такой ход, с точки зрения чиновников, выглядел разумно, поскольку войска внешнего кольца были своеобразным резервом. На случай крупномасштабного вооруженного столкновения в центре Столицы. Бессмыслица, нонсенс.

Затем Гильермо узнал Бергштейна получше и понял, что тот действует неразумно. Больше того, для осуществления задуманного Бергштейну понадобился сотрудник ИСБ. Должно быть, генерал получил должность недавно. Кроме того, он не имел старшего покровителя. И очень спешил. Все это сделало надменного аристократа одержимой пешкой, готовой вступать в переговоры даже с мелкими сошками, вроде придворной певички. Бергштейну нужно было обойти как можно больше людей, и к некоторым из них без лейтенанта Фрейдмана его бы не пустили.

Кроме того, Гильермо увидел трех старых вампиров. Не укладывалось в голове, что такие существа могут сидеть в заточении в центре Империи, но так оно и было. Николас – с ним Бергштейн говорил о чем-то наедине, Дориан – тот предупредил Гильермо об опасности, Морган – сбежавший «сторожевой пес». Бергштейну, очевидно, нужны были древние вампиры, и он сообщал им информацию о покушении на Элджерона.

Гильермо вспомнил иерархию чиновничьего аппарата и пересечение военных и гражданских лиц. Вспомнил все, чему учил в Академии Итан на курсах истории и политики. Бергштейн был назначенным генералом. Вампиром-аристократом, поставленным руководить войском контрактников. Возможности использовать внешнее кольцо за пределами Столицы у него не было, и необходимо было оставить возможность – и рассмотреть ее хорошенько! – что Бергштейн пытался достучаться до тех вампиров, кто, пусть даже гипотетически, имел бы возможность вмешаться в конфликт. Если исходить из слов майора Вайзмана, Бергштейна назначили на это дело так же, как и Гильермо. Тот опасался за свою жизнь, за свою карьеру, и поэтому совершил много глупостей. Конечно, слабенькая теория, особенно с учетом того, что Бергштейн был аристократом, а этих ребят выбить из колеи не смогли даже интриги эпохальной древности.

Вторая версия была куда менее дружелюбна к Бергштейну. По этой версии Бергштейн с самого начала не планировал спасать Элджерона.

«Его группе сели на хвост, и он мечется, как рыба, выпрыгнувшая на корку льда посреди весны», – так сказал голос, благодаря которому Гильермо все еще был жив. Бергштейн состоял в некой организации, у которой было много групп, и его, Бергштейна, группе грозила опасность. Вероятно, за генералом стоял кто-то более солидный, способный угрожать, так что опасность не заставила Бергштейна отступить и спрятаться, а вместо этого он начал действовать импульсивно. Импровизировал на ходу, выбив себе временный допуск от ИСБ с помощью Гильермо.

В таком случае стоило принять во внимание, что существовали и другие группы, и участники этих групп, вероятно, тоже хотели убить Элджерона, и всем им были известны координаты планеты, а уже отсюда следовало, что полномасштабная атака – дело ближайшего будущего.

Гильермо остановился на двух теориях, заставив себя не принимать поспешных решений на основе единственного свидетельского показания: загадочного голоса в собственной голове. Речь шла о вещах государственной важности, и в таком деле лучше было сохранять восприимчивость. Ко всему прочему, никто не требовал от лейтенанта отчета.

Мысли плавно перетекли в другую сторону. Гильермо решил еще раз повторить все, что понял об Элджероне и причинах ненависти к нему старшей аристократии Столицы. Думать об этом было больно, и тем больней, что Элджерон, вероятно, находился в соседней палатке, но Гильермо должен был разобраться. Для самого себя, чтоб не сойти с ума.

Самым очевидным было то, что Элджерон являлся единственным уязвимым местом Императора. Пока божественный правитель находился в стазис-капсуле или, как называли это место религиозные вампиры внешних секторов – Палате Траура, младшие Императора оставались под угрозой. Защитить их своей божественной волей новый правитель не мог. Могущественные чары закрывали его на время от всего мира, давая возможность телу адаптироваться к новой роли. Древняя, непонятная современной науке магия, которой подчинялась вся Империя с первых дней своего существования.

Вторым очевидным фактом было то, что Император запер большую часть, а, возможно, всех членов совета Высших. Поступок необдуманный и глупый, но Гильермо откинул эмоции. Всему можно найти разумное объяснение, если задуматься хорошенько. Раз мотив неочевиден, он может быть очень глубок. Лейтенант знал лишь одного Императора и никогда не видел его, потому что в день рождения Гильермо божественный правитель уже находился в стазисе, и когда он мог бы выйти из него – не знали ни ученые, ни известные маги крови, ни придворные церемониймейстеры.