Сборник забытой фантастики №1

— Но что еще мы можем сделать? — с сомнением спросил Рентленд.

— Современная практическая психология предлагает дюжину возможных способов доказать осведомленность человека, стоящего выше, в этом корпоративном преступлении, — ответил Трант, — и я рассматриваю, какой из них наиболее осуществим. Только скажите мне, — внезапно потребовал он, — я слышал, что Уэлтер — один из богатых людей Нью-Йорка, которые увлечены помощью в основном университетам и другим учреждениям, не могли бы вы сказать мне, какие из них могут его больше всего заинтересовать?

— Я слышал, — ответил Рентленд, — что он является одним из покровителей научной школы Стайвесанта. Это, вероятно, самое модное заведение в Нью-Йорке и имя Уэлтера, я знаю, фигурирует вместе с ним в газетах.

— Ничего не может быть лучше! — Трант воскликнул. — У Куно Шмальца там психологическая лаборатория. Теперь я вижу свой путь, Рентленд, и я свяжусь с вами сразу после полудня. Но держитесь подальше от доков!

Он резко повернулся и покинул изумленных таможенников. Полчаса спустя молодой психолог отправил свою визитную карточку профессору Шмальцу в лабораторию Научной школы Стайвесанта. Широколицый немец в очках, сияющий, собственной персоной подошел к двери лаборатории.

— Это мистер Трант — молодой, способный ученик моего старого друга, доктора Рейланда? — восхищенно прогудел он. — Ах! удача сопутствует Рейланду! В течение двадцати лет я тоже показывал им в лаборатории, как страх, вина, каждая эмоция вызывают в организме реакции, которые можно измерить. Но применяют ли они это? Пуф! Нет! для них всех это остается непрактичным, академичным, потому что у меня на занятиях одни тупицы!

— Профессор Шмальц, — сказал Трант, следуя за ним в лабораторию и с живым интересом переводя взгляд с одного на другой научный прибор, — расскажите мне, в каком направлении вы сейчас работаете.

— Ах! Я уже год экспериментирую с плетизмографом и пневмографом. Я ощущаю вкус, я ощущаю запах или издаю шум, чтобы возбудить чувства в субъекте и я читаю с помощью плетизмографа, что объем крови в руке уменьшается под воздействием эмоций и что пульс учащается; и с помощью пневмографа я читаю, как дыхание становится легче или быстрее, в зависимости от того, приятные или неприятные эмоции. В этом году я провел более двух тысяч таких экспериментов.

— Хорошо! У меня есть проблема, в которой вы можете быть мне очень полезны и плетизмограф и пневмограф послужат моей цели так же, как и любые другие инструменты в лаборатории. Ибо каким бы жестким ни был человек так, что невозможно определить его чувства по лицу или осанке, он не может предотвратить уменьшение объема крови в руке и изменение дыхания под влиянием эмоций страха или вины. Кстати, профессор, мистер Уэлтер знаком с этими вашими экспериментами?

— Что? Он?! — воскликнул толстый немец. — Почему я должен рассказывать ему о них? Он ничего не знает. Он купил мое время для преподавания в классах, он не купил только дым из трубы! Все, даже душу, которую мне дал Готт!

— Но он был бы заинтересован в них?

— Конечно, он был бы заинтересован в них! Он привозил на своем автомобиле трех или четырех других толстосумов и хвастался перед ними. Если бы он захотел, то он заставил бы своего дрессированного медведя, то есть меня, танцевать!

— Хорошо! — снова взволнованно воскликнул Трант. — Профессор Шмальц, не могли бы вы устроить небольшую демонстрацию плетизмографа и пневмографа сегодня вечером, если возможно, и организовать посещение ее президентом Уэлтером?

Проницательный немец бросил на него быстрый вопросительный взгляд.

— Почему бы и нет? — сказал он. — Для меня не имеет значения, какую цель вы будете преследовать, нет, если это будет стоить мне должности дрессированного медведя, потому что я уверен в своей психологии, что это не заставит страдать ни одного невинного человека!

— И у вас будут два или три ученых, чтобы наблюдать за экспериментами? И вы позволите мне тоже быть там и помогать?

— С большим удовольствием.

— Но, профессор Шмальц, вам не нужно представлять меня мистеру Уэлтеру, пусть думает, что я один из ваших ассистентов.

— Как пожелаешь, ученик моего дорогого старого друга.

— Превосходно! — Трант вскочил на ноги. — При условии, что это возможно устроить с мистером Уэлтером, как скоро вы можете дать мне знать?

— Ах! говорю вам, все будет хорошо как мы с вами и условились. Его тщеславие все сделает, если я обеспечу наибольшую огласку…

— Чем больше рекламы, тем лучше.

— Подождите! Это должно быть сделано до того, как вы уйдете отсюда.

Профессор прошел в свой личный кабинет, позвонил президенту Американской сырьевой компании и без проблем договорился о встрече.