Сборник забытой фантастики №2

– Я должен сказать, что виски действует на вас нормально, – Трант начал отстегивать сфигмограф от запястья мужчины. – Я слышал, что черноволосые мужчины, такие как вы, чувствуют его эффект меньше всего, светловолосые мужчины больше. Говорят, что мужчины с рыжими волосами, как у меня, чувствуют наибольший эффект. Мы, рыжеволосые мужчины, должны быть осторожны с виски.

– Эй! Там рыжеволосый мужчина, – внезапно закричал один из толпы, тыча пальцем. – Попробуйте это на нем.

Два энтузиаста сразу же отделились от группы и с нетерпением направились к Мейану. Он продолжал, невнимательный ко всему, читать свою газету, но теперь он отложил ее. Трант и молодой Эдвардс, когда он поднялся и с любопытством наклонился к ним, впервые смогли ясно разглядеть его крепкое, грубое, властное лицо, глаза с тяжелыми веками и огромную мускульную силу его крупного тела.

– Тьфу на ваше разбавленное виски! – издевался он странно густым и тяжелым голосом, когда ему объяснили тест. – Я привык к более крепким напиткам!

Он насмешливо ухмыльнулся в окружающие лица, придвинул стул к столу и сел. Трант взглянул на Эдвардса, и Эдвардс тихо отошел от группы и незаметно исчез за перегородкой. Затем психолог быстро настроил сфигмограф на вытянутой руке и внимательно наблюдал за мгновением, пока кончик пера не поймал сильный и ровный пульс, который заставил его подниматься и опускаться в идеальном ритме. Когда он повернулся к бару за виски, задняя дверь хлопнула, и голос, которого ожидал Трант, произнес:

– Да, полиция забрала его в Варшаве. Его забрали без предупреждения из дома его друга. Что дальше? Тюрьмы переполнены, но они продолжают их заполнять, следующими будут переполнены кладбища!

Следуя за ключом к сфигмографу

– Смотрите! смотрите! – воскликнул литовец, сидевший за столом рядом с Трантом. – Он хвастался разбавленным виски, но один только его вид заставляет его сердце биться чаще и сильнее!

Трант нетерпеливо склонился над прокопченной бумагой, наблюдая за более сильным и медленным биением пульса, которое показывала запись.

– Да, перед тем, как он принимает виски, его пульс усиливается, – ответил Трант, – потому что именно так действует пульс, когда человек доволен и ликует!

Теперь он ждал, почти равнодушно, пока Мейан пил виски, а остальные пораженно молчали, поскольку пульс гиганта, верный его хвастовству, почти не колебался под действием огненного напитка.

– Тьфу, какая детская глупость! – Мейан твердой рукой поставила стакан обратно на стол. Затем, когда Трант расстегнул ремни на его руке, он встал, зевнул им в лицо и вразвалочку вышел из заведения.

Психолог повернулся навстречу юному Эдвардсу, когда тот торопливо входил, и они вместе вышли, чтобы присоединиться к отцу у машины.

– Мы ничего не можем сделать раньше, чем сегодня вечером, – коротко сказал Трант с выражением острой тревоги на лице. – Я должен узнать больше об этом человеке, но мои расспросы должны проводиться в одиночку. Если вы снова встретитесь со мной здесь сегодня в семь часов вечера, скажем, в ломбардной лавке, которую мы проезжали на углу, я надеюсь, что смогу разгадать тайну "стучащего человека" и то влияние, которое он, несомненно, оказывает на мисс Силбер. Я могу сказать, – добавил он через мгновение, – что я бы не придавал слишком большого значения заявлению ребенка о том, что мисс Силбер жена Мейана. Тогда буду надеятся, что вы встретитесь со мной здесь сегодня вечером, как я и предложил.

Он кивнул своим клиентам и побежал ловить проезжающий троллейбус.

Ровно в семь часов, в соответствии с указаниями Транта, юный Уинтон Эдвардс и его отец вошли в ломбард и начали переговоры о ссуде. Почти сразу после того, как они прибыли туда, к ним присоединился Трант, все еще держа в руке футляр с инструментами. Мальчик и его отец закончили свои переговоры и вышли с Трантом на улицу. Затем, к своему удивлению, они увидели, что психолог был не один. Их ждали двое мужчин, каждый из которых нес такой же чемодан, как у Транта. Старший из них, мужчина в возрасте от пятидесяти до шестидесяти лет, встретил взгляд молодого Эдвардса доброжелательным взглядом своих бледно-голубых глаз сквозь огромные золотые очки. Другой был молод, бледен, с широкими бровями, с умным лицом, и взгляд его был устремлен в мечтательное созерцание. Они были одеты как механики, но совершенно не были похожи на рабочих.

Дверь жилого дома Мейан им открыла хозяйка. Она повела их на второй этаж, но остановилась, чтобы показать комнату Транту.

– Это комната Мейана, – объяснил Трант. – Мы будем ждать его здесь.

Он последовал за женщиной в маленькую и душную спальню на другой стороне коридора.

– Нам лучше не разговаривать, пока мы ждем, и … нам лучше ждать в темноте.