Сборник Забытой Фантастики №4

Это был большой коричневый конверт того размера, который обычно используется для рассылки брошюр или каталогов. Тем не менее, послание было зарегистрировано и пришло со специальным курьером в тот же день, сообщила мне моя квартирная хозяйка. Вероятно, это было проявление того детективного инстинкта, который присутствует в большинстве из нас, что задержало мое вскрытие послания до тех пор, пока я тщательно не изучил почерк коим конверт был надписан. Было что-то смутно знакомое в его наклонной точности, но когда я расшифровал почтовый штемпель, "Истпорт, Нью-Йорк", я все еще был в неведении, поскольку не мог припомнить, чтобы когда-либо слышал об этом месте раньше. Однако, когда я перевернул пакет, мое приятное покалывание в предвкушения резко остыло. Вдоль откидного клапана тянулся зловещий ряд черных клякс сургуча, которые, казалось, смотрели на меня со злобным предчувствием. При ближайшем рассмотрении я заметил, что на каждой печати сохранился отпечаток герба, тоже неуловимо знакомого.

Со странным ощущением дурного предчувствия я бросил послание на стол. Странно, какое зловещее значение несколько капель воска могут придать обычному конверту. Я намеренно переоделся в смокинг и тапочки, хорошо развел огонь и закурил трубку, прежде чем, наконец, сорвать печати.

Там было много машинописных листов, начинавшихся в форме письма:

"Вестервельт-авеню, 54, Истпорт, Нью-Йорк, 15 февраля.

Дорогой кузен Джордж:

Теперь, когда вы узнали меня, посмотрев на мою подпись на последней странице (что я только что сделал), вы, без сомнения, удивитесь поводу для этого довольно многословного письма от человека, столь долго хранившего молчание, как я. Дело в том, что вы единственный родственник мужского пола, с которым я могу общаться в настоящее время. Мой племянник Ральф – первый помощник капитана грузового судна где-то в Карибском море, а об Альфреде Хаттоне, двоюродном брате вашей матери, ничего не было слышно с тех пор, как он почти год назад приступил к колонизации Новой Гвинеи.

Я должен сделать все, что в моих силах, чтобы помешать бестолковой столичной полиции обвинить Говарда Марсдена в моем исчезновении. Не потребовалось бы большого напряжения воображения, чтобы сделать это, и если бы государство потребовало жизнь Марсдена в качестве расплаты за мою собственную, тогда моя тщательно спланированная месть была бы полностью сорвана. Я обрабатывал деревенского почтмейстера в течение нескольких недель, с тех пор как этот план начал определенным образом формироваться в моем сознании. Я отправлю это письмо по почте в три часа сегодня днем, потому что я заметил, что в этот час почтовый отдел магазина обычно пуст. Я спрошу его, верны ли его часы, таким образом зафиксировав время в его уме. Пожалуйста, запомните эти моменты. Затем я зарегистрирую это письмо, позаботившись о том, чтобы показать необычную коллекцию печатей на обороте. Я сумею также сообщить ему, что я проштамповал печати своим кольцом и покажу ему герб, подробно объяснив его значение. Эти деревенские жители – очень любопытный народ. Вернувшись домой, я брошу это самое кольцо в чернильницу, которая стоит на моем столе. Наконец, я предложу моему другу почтмейстеру пятидесятидолларовую купюру в качестве оплаты за регистрацию. Саму регистрационную карточку вы найдете в ленте моей коричневой шляпы, которую я положу в стенной сейф своего кабинета.

По мере ознакомления с письмом вы будите удивляться все больше и больше, без сомнения, спрашивая себя, является ли это письмо плодом сумасшедшего или мошенника. Прежде чем вы закончите его читать, вы, вероятно, будете уверены, что оба предположения верны. Это не имеет большого значения, поскольку я, по крайней мере, твердо установлю тот факт, что это письмо было отправлено никем другим, кроме меня. Что касается остального, Говард Марсден подтвердит то, что последует далее.

Начнем с самого начала. Как вы знаете, или, возможно, совершенно не знаете, поскольку я подзабыл, что в последнее время мы переписывались крайне редко, пять лет назад я сопровождал экспедицию Роджерса в Афганистан. Нас официально зарегистрировали как геологическую миссию, но на самом деле мы искали радий, помимо прочего. Когда я уезжал, я был практически помолвлен с Венецией Поттер, дальней родственницей Лонг-Айлендских Поттеров, о которых вы, возможно, слышали. Я говорю "практически" помолвлен, потому что результатом этой экспедиции было обеспечение меня положением, необходимым для официальной просьбы ее руки. Как я уже сказал, это было почти пять лет назад.

Через четыре месяца после моего отъезда ее письма перестали приходить, а мои были возвращены мне нераспечатанными. Два месяца спустя я получил новость о ее помолвке с Говардом Марсденом. Получил его там, в Афганистане, когда вернулся на побережье за припасами. Мы пропустим события следующего года, в течение которого я оставался в экспедиции. Мы добились успеха. Я вернулся.