Сброд

– Да не побеждать их надо! – по-наставнически нетерпеливо, перебил парня сотник – Они будут рассчитывать, что все спят в пьяном угаре. Налетят лихо, а мы их и встретим! Только встретить жёстко надо, стойко, чтоб атака захлебнулась, и пришлось им отойти, перестроиться. Здесь ведь не война, принципиальное уничтожение противника необязательно. Да они сами начнут более спокойные варианты искать, чтоб без лишних потерь обойтись. Предложим им, к примеру, часть нашей казны, и пообещаем уйти в Белый Край. Такой вариант, я уверен, их устроит. Только главное – первый их натиск отбить, отбросить их. Если они почувствуют, что прорываются, тогда и через потери до победы пойдут, пока кровь не остынет. В этом случае, думаю, всем нам смерть в бою – лучшее избавление.

– Да ты же сам видишь, – возбуждённо засомневался Духовлад – Они не смогут выстоять! У них же, если сразу врага не потрясли, сердце в пятки на раз-два уходит!..

– А ты, Малыш, не думай, будто в дружине сплошные храбрецы былинные – спокойно и поучающее ответил Мстивой – Проявил себя кто-то, как бесстрашный боец, его делают десятником, а то и сотником… Раньше и тысячными так становились, и воеводами, только теперь всё по родству да по связям… От того и войны такие стали: всё больше грабёж, да вымогательство, а доблесть воинская лишь на устах у всех… Ладно, не за то разговор. Так вот, такие люди – десятники, сотники – они, своей стойкостью, удерживают вокруг себя других бойцов, вдохновляют их своим внешним бесстрашием. И среди нас есть люди, способные сыграть такую роль. Их немного, но для того, чтобы организовать оборону, способную выдержать первый удар дружинников, должно хватить.

– И кто же, по-твоему, среди нас может «вдохновить своим бесстрашием»? – усмехнулся Духовлад.

– Ворон, Ратибор, Вук, я и ты – ответ явно был многократно обдуман и взвешен, так как не потребовал у Мстивоя ни мгновения на подготовку – Самый надёжный вариант, это Ворон. У него есть преданные ему люди, которые с ним достаточно давно. Думаю, что Ворон правит жёсткой рукой, и уровню дисциплины в его шайке, позавидуют даже многие тысячные в дружине Батурия. Остальные названные мной люди, ценны только сами по себе, так что воодушевлять им придётся всякое отребье из нашего «воинства»… Главное, чтобы бой начался стремительно, чтобы не было времени сомневаться. А то в истерику повпадают, могут и побежать куда попало, попрятаться. А как завяжется всё, так уже делом заняты будут, некогда будет бояться.

Духовлад понимал, что Мстивой рассуждает правильно, но отсутствие возможности изначально организовать всё это, вновь вызвало у него ироническую улыбку. С ней на устах, он и ответил бывшему сотнику:

– Чтобы всё это решить, нужно немедленно собрать Совет, объявить о бегстве Предрага, спланировать оборону… Посмотри вокруг: эти люди ничего не соображают, они пьяны! Едва проснувшись, и ощутив жажду, они сразу же начнут снова хлебать мёд, которого здесь вдоволь, после чего рассудок не вернётся к ним, как минимум, до следующего утра! Как с этим быть, ты подумал?!

– Подумал – спокойно ответил Мстивой – С этим нам помогут люди Ворона. Они вчера на выпивку сильно не налегали, и рано отдыхать отправились, так что сегодня будут бодрее остальных. Они помогут привести в себя других, и собрать Совет.

– А с чего ты взял, что они захотят кого-то приводить в себя, или вообще что-либо делать?! – начал терять терпение Духовлад – Что ты им такого скажешь, чтобы они тебя хотя бы начали слушать, не говоря уже о том, чтобы стали делать то, что ты предлагаешь?

Лицо бывшего сотника осталось спокойным, и лишь слегка выказывало удивление:

– Я?! Ничего. Это уже по твоей части. Ты пойдёшь к Ворону, всё ему детально изложишь и, уж поверь, он сам тебе станет помогать.

Молодой боец обомлел от подобной бесцеремонности. Этот человек уже обо всём подумал, всем придумал роли, и даже не интересуется согласны ли эти «все» с его расчётами. С нотой негодования, он вновь обратился к Мстивою:

– Ты, я вижу, уже всё за всех решил! Привык в дружине, пади, чтобы все твои причуды исполнялись подчинёнными тебе людьми?! Но здесь то, свободные люди! Это тебе не…

Духовлад сам не заметил, как в сердцах, стал повышать голос, и последние слова уже почти прокричал. Сотник подступил к нему ещё на шаг, и, глядя прямо в глаза мягко, но настойчиво произнёс: