Сброд

Духовлад уставился в ту сторону, куда кивнул Всесмысл и, отыскав человека, о котором тот говорил, тихо уточнил:

– Тот, который с кривым носом, сам высокий и крепкий?

– Он, он. Это Ворон – самый лютый из атаманов. Это, вроде как, сотников местных. Он и его люди, раньше были отдельной шайкой, но когда встретились в лесу с «воинством» Тура, последний убедил их присоединится. У Ворона с людьми, которые ему перечат, разговор короткий: если из его шайки – то половину зубов наземь, а если кто чужой – так сразу зарежет. В налётах храбр, умел и силён. Тура он не боится, но и не загрызается с ним. Да и Тур в его дела не лезет. В общем, оба делают вид, что друг друга не замечают.

– Ясно – заключил Духовлад – А ещё кто стоит внимания?

Всесмысл снова стал рыскать взглядом по обозу. Спустя немного времени он указал на другую группу разбоев, немного меньшую предыдущей:

– Видишь вон, среди тех, средних лет такой, в белой рубахе, что-то остальным оживлённо толкует?

– Ага, вижу.

– Это Предраг. Он тоже в отдельной шайке главенствовал, а потом к Туру примкнул. Этот – как боец не силён, в налётах на рожон не лезет, за спинами пособников крутится. Хитрый, как старый лис. Всё словом решает. И не в лоб, а понемногу окружающих настраивает. И так витиевато сказ держит, что вроде как никого конкретно не хулил, а толпа уже на кого нужно глядит криво. Народ здесь простой, в уловках ораторских несведущий, потому у большинства разбоев он за мудрого человека почитается. Но мне сдаётся, что он на место Тура «тихой сапой» метит. На каждом совете воинства ему колкие упрёки выставляет, а тот и ответить ничего не может, только краснеет, да ноздри раздувает. Особо любит Предраг припомнить при всех, что, мол, мы по лесам да полям в снег да дождь шатаемся, жизнями в налётах рискуем, а Горан, братец Туров, в роскоши и неге по городам разъезжает. Оно, вроде как, так и есть, только без Горана всё это «воинство» давно бы с голода передохло. Да и Предраг это разумеет, но своё потихоньку нашёптывает. Тур его ненавидит страшно, а поделать с ним ничего не может. В общем, ухо, с этим Предрагом, востро держать надо.

Духовлад остановил взор ещё на одной небольшой толпе. Люди, находившиеся в ней, сразу после налёта на обоз Здебора, крутились ближе всего к Туру. Указав на них, молодой боец спросил Всесмысла:

– А те, что вон там сидят, это самые верные Туру люди?

– Точно. Эти всегда только его поддерживают. Их в отряде больше всего, только часть ушла с Туром, брата его сопровождать, а часть в лагере осталась, и в налёте не участвовала. Видишь среди них человека, у которого шрам от ожога на всё лицо? (Духовлад утвердительно кивнул) Зовут его Опара. Он у Тура главный помощник. Тот его завсегда вместо себя старшим оставляет, когда отлучается куда-то. Только его здесь не слушает никто. Да и как иначе? Умом не силён, рукой не крепок, сердцем не отважен. За что ни возьмётся, везде «серой мышкой» окажется. Он-то делает вид, что не замечает такого к себе отношения, но всё равно заметно, что от злости аж трусится. Только всё что он может, это разве что Туру нажаловаться. Не то, не сё, одним словом.

– А этот, узколобый подле него, который крестьян палкой по пяткам лупил?

– Щур? Вот уж кто у Бога не получился: туп, жаден, в бою пуглив, да ещё и ликом от свина не краше! Зато как безоружных мучать, так он неутомим и беспощаден. Да язык из Туровой задницы не вытаскивает, за что тот его рядом и держит. Тур вообще на лесть падкий, как дитя малое. Если б не Горановы наводки, давно бы уже с главенства скинули.

Духовлад обрабатывал в голове всю полученную от Всесмысла информацию, а тот продолжал шерстить взглядом сбившихся в кучки разбоев. Найдя, наконец, искомое, он вновь окликнул парня:

– Вон, видишь, двое отдельно от всех сидят?

Духовлад посмотрел в указанную сторону, и увидел двоих, беседующих у костра. Один был не высокого роста и суховат телосложением. Говоря что-то, он оживлённо жестикулировал, при этом движения его были резкими и хлёсткими, выдавая его ловкость. Второй был заметно выше собеседника, имел массивный плечевой пояс, здоровенные ручища и немаленький живот. Его движения были преисполнены внутренней силы и размеренности, но Духовладу показалось, что в случае нужды, этот здоровяк может быть достаточно быстрым. Рядом с ним стояла, опёртая на телегу, большая секира, целиком кованная из железа. Немного осмотрев их, Духовлад спросил у Всесмысла:

– И кто они? У них тоже своя ватага имеется?