Сбытчик

— Но это тем не менее означает, что если у нее и были какие-то проблемы, то совершенно естественно…

— Так, значит, это у нее были проблемы? Не у вас?

— Это была наша общая проблема, — сказал Закс. — Мистер Клинг, я не намерен отвечать на подобные вопросы. Если вы станете настаивать на том, чтобы я отвечал, вам придется арестовать меня, а я, в свою очередь, воспользуюсь услугами адвоката и тогда посмотрим, к чему это приведет. А пока этого не сделано, я просто отказываюсь разговаривать с вами, если вы будете продолжать гнуть свою линию. Простите, но иного я не могу вам предложить.

— Хорошо, мистер Закс, но может быть, вы в таком случае не откажетесь сказать мне, было ли решение о разводе обоюдным.

— Да, мы развелись по обоюдному согласию.

— И чья это была идея? Ваша или ее?

— Моя.

— А почему?

— Я не могу ответить на это.

— Вам, разумеется, известно, что супружеская неверность признается в этом штате единственным уважительным основанием для развода.

— Да, мне об этом известно. Но супружеской измены тут не было. Просто Тинка поехала в Неваду и там получила развод.

— И вы тоже ездили вместе с ней в Неваду?

— Нет. У нее там хватало влиятельных знакомых. Она ведь сама с Запада. Она родом из Лос-Анджелеса.

— А она брала с собой в поездку ребенка?

— Нет. На время ее отъезда Энни оставалась со мной.

— А вы поддерживали связь после развода, мистер Закс?

— Да.

— Каким образом?

— Ну, прежде всего я посещал Энни. Мы сохранили равные права на ребенка — об этом мы договорились еще до развода. Оказавшись отрезанным от мира в Аризоне, я, правда, не имел возможности видеть ее в последний год. Но обычно я довольно часто встречаюсь с ней. А кроме того, я постоянно поддерживаю телефонную связь с Тинкой… вернее — поддерживал связь с ней, кроме того я писал письма. Нет, мы продолжали поддерживать довольно тесную связь.

— Могли бы вы назвать свои отношения дружескими?

— Я по-прежнему любил ее, — неожиданно сказал Закс убитым голосом.

— Понимаю. — И снова в комнате воцарилась мрачная тишина.

Закс сидел, отвернувшись в сторону.

— А не можете вы представить себе, кто бы мог ее убить? — спросил Клинг.

— Нет.

— Неужели вы совсем никого не подозреваете?

— Нет, никого.

— А когда вы в последний раз связывались с ней?

— Мы почти каждую неделю писали друг другу письма.

— А она в своих письмах не выражала какой-нибудь тревоги, не писала, что ее что-то беспокоит?

— Нет.

— А не сообщала она вам о каком-нибудь своем знакомом, который мог бы?..

— Нет.

— Когда вы писали ей в последний раз?

— Где-то на прошлой неделе.

— А не могли бы вы припомнить точно дату письма?

— Наверное это было числа пятого или шестого. Но точно я не могу вам сказать.

— Это письмо вы отправили ей авиапочтой?

— Да.

— В таком случае она должна была получить его перед смертью.

— Да, я полагаю, что она его получила.

— Она обычно хранила ваши письма?

— Не знаю. А в чем дело?

— Мы не сумели обнаружить их в ее квартире.

— Ну, значит, она не хранила их.

— А вы ее письма храните?

— Да.

— Мистер Закс, нет ли среди знакомых вашей жены человека, который соответствовал бы следующему описанию внешности: рост шесть футов и два или три дюйма, плотного телосложения, возраст тридцать с чем-то или около сорока, светлые прямые волосы, которые…

— Я понятия не имею, с кем могла встречаться Тинка после нашего развода. Мы вели с ней каждый свою жизнь.

— Но вы же продолжали любить ее.

— Правильно.

— Почему же в таком случае вы разошлись? — снова спросил Клинг и Закс снова не ответил на его вопрос. — Мистер Закс, поймите, это может оказаться весьма важным.

— Это не так.

— Проявляла ваша жена склонность к лесбиянству?

— Нет.

— А вы — к гомосексуализму?

— Нет.

— Мистер Закс, уверяю вас, что бы это ни было, но нас это нисколько не удивит. Поверьте мне, мистер Закс, и постарайтесь отнестись ко мне с доверием.

— Вы уж извините, пожалуйста, но это абсолютно не представляет для вас никакого интереса. Это — наше личное дело и касается только Тинки и меня.

— Ну что ж, будь по-вашему, — сказал Клинг.

— Вы уж не сердитесь и извините.

— А вы бы все-таки подумали. Я прекрасно понимаю, что вы сейчас расстроены, но…

— Не о чем тут думать, просто есть на свете такие вещи, которые я никогда не стану обсуждать с посторонними и вообще с кем бы то ни было, мистер Клинг. Весьма сожалею, но я считаю, что это мой долг по отношению к памяти Тинки.

— Я понимаю, — сказал Клинг, подымаясь. — Благодарю вас за то, что вы потратили на меня столько времени. Я оставлю вам свою визитную карточку на тот случай, если вам припомнится что-нибудь полезное для нас.

— Хорошо, — сказал Закс.

— А когда вы теперь намерены возвратиться в Аризону?

— Право, не знаю. Теперь на меня свалится сразу столько дел. Тинкин адвокат советует мне задержаться здесь хотя бы до конца месяца, пока не будут утрясены имущественные вопросы, а тут еще нужно будет пристроить куда-нибудь Энни… Дел тут невпроворот.

— А осталось какое-то имущество? — спросил Клинг.

— Да.

— И значительное?

— Нет, не думаю.