Сбывшееся желание

– То есть ему было пятьдесят, когда он умер, – торопливо соврала Аполлинария и нагнулась, чтобы подобрать монетку. А на самом деле – чтобы спрятать запунцовевшие щеки.

– А ты на него похожа, – заметил Стас, беря у нее пятачок. – Просто одно лицо.

Тут уж она сама вытаращила глаза, ибо с Витей они были похожи так же, как Максим Галкин и Алла Пугачева. Ровным счетом ничего общего. А вот сам Стас до боли похож на молодого Мишу, каким она его помнила. Как жаль, что он не его внук, а то бы она смогла увидеть Мишу и расспросить о том, почему он тогда уехал из Москвы и бросил ее.

– Спасибо, – выдавила она, так и не поняв, шутит ее спутник или нет. – Может, поднимешься на чай?

Стас покачал головой:

– Не сегодня. – Стас, продолжая прижимать пятак ко лбу, склонил голову. – Я бы хотел тебя на прощание поцеловать… Да боюсь, что ты свернешь мне челюсть. А это мой рабочий инструмент, я ею говорю.

– Болтун ты, Стас! – Испугавшись, как бы он не передумал и не полез к ней лобызаться, Аполлинария выскочила из машины и кинулась в спасительный подъезд.

Едва она вышла из лифта на своем этаже, как дверь квартиры распахнулась, наружу выглянула недовольная Ксюша.

– Вы чего так долго в салоне сидели? – подозрительно спросила она, пропуская Аполлинарию внутрь. – Целовались?

– Синяки ставили, – хихикнула Аполлинария.

– Он что, садист? – ужаснулась Ксюша. – Или, хуже того, мазохист?

– Он очень милый мальчик, – заверила Аполлинария. – Зря ты отказалась пойти с ним на свидание.

– Зато как раз дизайн-проект доделала и к презентации подготовилась, – довольно отчиталась Ксюша. – Хочешь, покажу?

Аполлинария кивнула. А когда внучка убежала в комнату за ноутбуком, тихонько вздохнула. Иногда Ксюша бывала уж слишком серьезной и увлеченной работой. Кто бы другой на ее месте променял свидание с красавцем-ведущим на работу над дизайн-проектом? Но ничего, она непременно устроит Ксюше свидание со Стасом. При всех его недостатках парень ей нравился. А еще у Ксюши со Стасом получились бы красивые дети – ее правнуки!

Глава 9

Ночью Аполлинарии снился Миша. Они снова были молоды и влюблены, и она в последний момент спрыгнула с подножки уходящего поезда – в Мишины объятия.

– Почему ты меня оставил? – задыхаясь от обиды, которую она таила всю жизнь, спросила она.

– Я? – поразился Миша и взглянул на нее строго и холодно, как будто это не он ее предал, а она его. – Это ты все разрушила…

Аполлинария проснулась с бьющимся сердцем. Поступок Миши не давал ей покоя все эти годы. А вчерашняя встреча со Стасом, который был так поразительно похож на него, разворошила старую сердечную рану. Вот бы разыскать Мишу и расспросить его, почему он тогда уехал!

Ксюша еще спала в своей комнате, и Аполлинария решила приготовить ей блинчиков. У девочки важный день – защита дизайн-проекта, и ей понадобятся силы. Аполлинарии понравились эскизы кофейни, которую вчера ей показала Ксюша. Особенно то, как в современном интерьере внучка обыграла детали из прошлого. Получилось красиво и душевно, Аполлинария и сама бы хотела заглянуть в такую кофейню. Даже если она снова станет старой, в таком месте, которое придумала Ксюша, она не будет чувствовать себя чужой, как в молодежных кафе.

Из квартиры соседей за стеной донесся какой-то грохот. Интересно, как там дела у Щегловых? Аполлинарии сделалось стыдно, что в круговороте веселья она совсем забыла о семье Щегловых, в которую невольно внесла раздор. Она наскоро намешала тесто для блинчиков, ливанула из половника на сковородку и схватилась за телефон. Проще было бы зайти к соседке самой, как она и делала раньше, но теперь, по понятным причинам, показываться на глаза Щегловым она не могла.

– Алло-о-о, – донеслось из трубки, и в томном голосе мартовской кошки Аполлинария не сразу узнала голос Лены, всегда сдержанной на эмоции.

– Лена, это вы? – кашлянула она.

– Кто это? – мгновенно насторожилась ревнивая супруга.

– Это я, Аполлинария Матвеевна, – проблеяла Аполлинария, имитируя голос старушки.

– Здравствуйте! – обрадовалась Лена. – Как ваше здоровье?

– Спасибо, все хо… То есть, я хотела сказать, хуже некуда.

– Поправляйтесь, Аполлинария Матвеевна, – пожелала Лена. – Павлик передает вам большой привет. Я взяла отпуск на недельку и пока сама за ним пригляжу.

Кошмар, ужаснулась Аполлинария, похоже, они все-таки разводятся.

– А Павлик уже знает о разводе? – дрогнувшим голосом спросила она.

– О чем? – Лена рассмеялась хрустальным смехом русалки. – Вы меня простите за тот звонок. – И она, понизив голос, с ликованием сообщила: – Мы с Женей не разводимся, а наоборот. У нас второй медовый месяц.

– Поздравляю, – ошеломленно выпалила Аполлинария.

– Вы меня извините, – торопливо попрощалась Щеглова. – У меня омлет на плите.

– Что это у нас горит? – В кухню заглянула сонная Ксюша в пижаме, и Аполлинария, очнувшись, вскочила с места и загремела сковородой с подгоревшим блином.