– Да! Да! Да! – выкрикнула Санька, до боли сжимая железные прутья.
Он мягко расцепил ее сведенные руки, потянул к себе и надел на палец простенькое латунное колечко с перламутровым глазком посередине.
– Я ходил за ним в то утро, – грустно улыбнулся он, целуя ледяную ладонь, пахнущую металлом.
– Но я… Но мне… – Санька смеялась и плакала одновременно. – Меня же могут посадить на двадцать лет!
– Я знаю. – Он привлек ее к себе, и проклятая решетка впилась им в ребра. – Никто не обещал нам легкого счастья. Но и отменить его не может никто. Совсем никто.