Счастье

Джемаль позвал снова: «Мерьем?» Она опять промолчала. И тогда Джемаль взял ее за руку, поднял с пола, на котором она лежала, и вывел наружу. Во дворе было темно и безлюдно. Все домашние спали. Брат Джемаль, подняв железную щеколду, открыл ворота на улицу; обычно обе створки ворот открывали, когда по какой-то причине люди не могли войти в маленькую калитку – например, чтобы проехать внутрь лошади с повозкой, на которой доставляли провизию, или если надо было разгрузить много дынь и арбузов, привезенных с бахчи. По вечерам овец и коров тоже загоняли внутрь через эти ворота.

Братишка Джемаль вывел ее наружу. Мерьем первый раз за все это время услышала пение петуха и сказала: «Смотри-ка, Джемаль, петухи поют!» Джемаль улыбнулся. Широко шагая, он шел вперед. Он шел так быстро, что Мерьем даже бежать за ним не поспевала. Она задыхалась. Выйдя за село, она увидела, что он направляется к высокой горе.

– Джемаль, куда мы идем? – спросила она.

Он ответил:

– В Стамбул. Там, за этой горой, Стамбул.

Мерьем обрадовалась и подумала: «Значит, мне уже не нужно убивать саму себя! Меня, как и других девушек, отправляют в Стамбул».

И огромный город, который она видела только во снах, вырос перед ее глазами как живой. Такой огромный, что ему не было ни конца, ни края. Ее накрыла волна счастья, и она не могла сдержаться от улыбки. Карабкаясь на вершину горы, она уже дышать не могла, но ступив еще шаг, она увидела Стамбул – и дыхание совсем перехватило. Она услышала голос: «Это город, который ты видела в своих снах!» Мерьем не поняла, кто говорит, оглянувшись, она никого вокруг не увидела.

И она поняла, что говорит сама и что она находится в амбаре – одна-одинешенька. Не было ни Стамбула, ни брата Джемаля. И она заплакала, сдерживая рыдания. В очередной раз она удостоверилась, что проклята и спрятана от других людей. Никакого чуда не случилось. Если уж Мерьем попала в беду, то никого в мире это не касается. Никому до нее нет дела. Ни серый конь Пророка Мухаммада не появился перед ней, ни Джемаль. Только Дёне с глазами змеи отворяла эту дверь. В последние дни к Мерьем даже биби перестала наведываться…

Мерьем страдала: будучи обычным человеком, она совсем не могла видеть чудес. И она даже и не знает о чудесах ничего. Да если бы и знала, то вряд ли стала от этого счастливей…

Пока она, тихонечко всхлипывая, плакала, мужчины на верхнем этаже беседовали, сидя на диване. Отец говорил своему сыну, вернувшемуся из армии со странными привычками, словно это был другой человек: «Твое возвращение спасло нас. Из-за этой девчонки наша честь была посрамлена, мы даже людям в лицо не могли смотреть, однако ты вернулся героем…»

Джемаль кивал, однако пока не понимал, к чему ведет отец. В эти дни, когда он вернулся домой после демобилизации, его голова была занята мыслями о том, что же ему делать. Он знал адрес Селахатдина в Стамбуле. Лев Селахатдин! Он уже поправился после ранения…

– Смотри, после увольнения не забудь меня, – наказывал он другу перед расставанием. – А то, мать твою, ты мне потом ответишь!

Он и сам, вернувшись из армии, хотел найти Селахатдина, но Стамбул слишком далеко, и если нет денег, как человеку туда добраться?

До его слуха долетали обрывочные фразы отца, который продолжал говорить:

– Наша семья не должна была так низко пасть! Но что ты поделаешь, коль судьба…

Джемаль молчал.

Отец Мерьем, дядя Тахсин, сидел, подперев голову рукой, и тоже молчал, горько задумавшись.

Однако услышав про Стамбул, Джемаль начал внимательнее вслушиваться в слова отца. А тот говорил:

– Джемаль! Надо ехать в Стамбул. Эта девчонка виновата и перед Богом, и перед людьми. Сучка не захочет, так кобель не вскочит! Что там творилось, никто же не видел. Ты наши традиции хорошо знаешь. Тебе придется очистить эту грязь. Понимаю, ты только что вернулся из армии, однако больше терпеть и ждать невозможно. Все над нами смеются, сплетничают… В нашей семье нет другого мужчины, который бы мог сделать эту работу…

Сначала Джемаль подумал, что отец, как всегда, дает ему религиозные наставления, но потом понял, чего тот от него хочет. На мгновение он изумился, а затем снова спрятался в свою скорлупу. Так, словно все происходящее его не касалось. Слова отца он не принял слишком близко к сердцу. Маленькую Мерьем надо убить, и отец считает, что Джемаль наиболее всего подходит для этого дела. Ну, и ладно. Это не такая уж большая работа. Человек умирает в одну секунду.

Отец говорил:

– Сынок! Это нельзя сделать здесь. Тебя немедленно схватят и посадят в тюрьму. Лучше возьми эту сучку и отвези в Стамбул. И раньше так с девками делали. Все знают. На один-два дня вы можете остановиться в семье Якуба. Потом ты все уладишь. Там же толпа, никто тебя ни в чем не заподозрит. Найди возможность и покончи с этим делом. Но смотри, осторожнее, чтоб тебя не схватили!

Отец в деталях расписывал, как сделать все наилучшим образом, однако этого не требовалось. Дело-то простое. Таков обычай, все знали это.

Джемаль подумал: «Несчастная девушка».