Счастье для всех

Но душить «флектарна» не потребовалось. Глупо душить того, чья голова разворочена в кашу очередью, выпущенной в упор. И болевых сигналов моему мозгу от прошитого пулями тела не поступило. Что тоже объяснимо, ибо не успел конвоир выстрелить, так как за долю секунды до этого его собственная голова оказалась нашпигована свинцом, словно английская булка изюмом.

Я разжал руки, испачканные чужими мозгами, и резко откатился в сторону. Тот, кто может хладнокровно выпустить очередь в голову твоего врага, может также иметь привычку не оставлять свидетелей. Плюс я не забыл про того конвоира, которому в голову прилетел винтовочный ствол. Пару секунд я выиграл, но вряд ли тяжелая стальная трубка может причинить серьезный вред чугунной голове биологической машины, созданной для убийства.

Но все решилось само собой. Завершив перекат, я увидел, как американец жмет на спуск и как разлетается на куски голова последнего конвоира.

Молодец он, не отнять. Это и настораживает. Поэтому я подхватил ближайший автомат, уже снятый с предохранителя, и вскинул его, целя в переносицу своего джинсового товарища по несчастью. Самая лучшая дружба что в Зоне, что в Предзонье – это когда у тебя автомат, и у друга автомат, и вы при этом ничего друг другу не должны. Такая вот жизненная тавтология. А мы сейчас друг другу были обязаны очень многим. Или же очень малым, это кому как. Жизнями обязаны. Он – мне, а я – ему. Но, опять же, в этих местах такие обязательства бывают случайными и абсолютно ничего не значат. Как сейчас, например. Рыжий американец ликвидировал угрозу, которая была равно опасна как для меня, так и для него. И сейчас, после уничтожения «флектарнов», такой угрозой для него был я. Как и он – для меня.

Однако, увидев направленный на него ствол, американец пожал плечами, бросил на пол автомат, достал из кармана новые ватные шарики и принялся запихивать их себе в ноздри. Сейчас из них лило меньше крови, чем несколько секунд назад, но все-таки она сочилась, капая на грудь, и скорейшая тампонада носовых ходов была необходимой.

Хороший способ отвлечь внимание противника – это заняться чем-то мирным, умиротворяющим, типа вдумчивого ковыряния в носу, а самому тем временем, например, незаметно достать из-за воротника припрятанный там в суматохе метательный нож и одним движением решить проблему. Не исключено, что автомат рыжего после активной пальбы был уже пуст и он решил совместить остановку носового кровотечения с ликвидацией меня. Наш брат сталкер пока живой – зверь очень и очень подозрительный, иначе он очень быстро рискует стать мертвым.

Но опасность пришла с другого бока. Краем глаза я заметил шевеление слева и резко повернулся.

Вовремя. Очухавшийся профессор как раз осторожно тянул свой «вальтер» из-за пазухи. Заметив, что его маневр разгадан, он максимально ускорился, но ему не хватило доли секунды.

Выпущенная мной очередь отбросила его обратно к стене. «Вальтер» выпал из руки Гебхарда и завертелся на полу, словно волчок, запущенный рукой малолетнего шалуна. Но не это было самое интересное. Из глазницы профессора торчала рукоять отвертки. Отличный бросок, я так не умею. С метанием опасных предметов у меня вообще не очень, как говорится, кто на что учился.

Я перевел взгляд на американца. Молодец джинсовый! Но вот только где он отвертку спереть умудрился? Неужто в оружейной лаборатории? Но там же «флектарны» за каждым нашим движением следили, как голодные псы за кусками мяса.

– У профессора из кармана вытащил, пока он стрелял, – пояснил рыжий, осторожно трогая тампоны в носу. Будто мои мысли прочитал и тут же ответил.

– Ты кто и откуда? – коротко спросил я, поднимаясь с пола. Рассусоливать некогда, надо быстро собрать оружие с магазинами и валить отсюда поскорее. Но ничто не мешает попутно разжиться информацией.

– Рэдрик Шухарт, Хавр… Монт…

У него был несколько странный акцент, чем-то напоминающий прибалтийский, и последних слов я не понял.

– Хармонт? – переспросил я.

– Можно и так, – бросил он. – Только город Хавр, штат Монтана. Но мы тоже чаще называем его Хармонтом. У городов, как и у людей, бывают прозвища. Кстати, немного времени еще есть. Надо переодеться, иначе нас превратят в решето, как только мы выйдем отсюда.

Парень неплохо соображал. Профессор пришел пострелять, соответственно, на пальбу внутри ДОТа сто процентов никто не обратил внимания. Значит, у нас действительно имеется несколько минут, чтобы сменить наши обноски на что-то более подходящее для побега с вражеской территории.

Мне не впервой облачаться в обмундирование покойников. Жить захочешь – труп выскоблишь из его собственной кожи и в нее как в ОЗК запакуешься. Здесь же все было гораздо менее радикально. Из пяти имеющихся в наличии трупов профессор в своем белом халате и гражданских лаковых ботинках не в счет. А вот из одежды четырех «флектарнов» было что выбрать.