Счастье хомяка

Несколько раз мимо притаившегося беглеца проходили ноги в кроссовках, туфлях, ботинках, но никто его не замечал. Уткнувшись в телефоны или плавая в своих мыслях, люди пробегали, не замечая ничего и никого вокруг.

До конца лестницы все же Васька добрался целый и невредимый, хоть и очень уставший, голодный и мучимый жаждой.

"Куда дальше?" озираясь, думал он. Впереди улица. Это он понял по воздуху, проникающему через маленькие щёлочки вокруг входной двери. Но как ее открыть? Самому точно не получиться. Значит надо ждать.

Хомяк устроился недалеко от двери и сел.

В животике урчало. Холодный пол подъезда пробирался через тонкую кожицу к самому сердечку, стучавшему уже не так быстро. Сначала стали леденеть лапки, потом животик, а самые последние замерзли полупрозрачные ушки, которые из приятно светло-розовых превратились в синеватые.

"Надо согреться" подумал он и принялся бегать вдоль обшарпанной стенки подъезда. Васька начинал согреваться, но те крохи сил, которые остались после побега, постепенно оставили его. Он упал, распластав лапки в разные стороны и уткнулся мордочкой в пол.

"Устал" подумал Васька и почувствовал, как сон сладкой ватой окутывает его окоченевшее тельце. Мягко убаюкивая, шептал "поспи, а так будет видно, что дальше".

Хомяк сомкнул веки и почувствовал, как начинает проваливаться в темноту. Но вдруг кто-то резко дернул его за заднюю лапу и громко прокричал в ухо, немного шепелявя:

— Не спи! Ты ж замерзнешь!

Хомяк лениво открыл глаза и посмотрел на того, кто вытащил его из неги сна.

На него смотрел некто, похожий на хомяка. Тоже маленький, лапки крошечные, но ушки больше и ужасно длинный хвост. Похожий чем-то на червяка, которые продавались рядом с той же кассой в магазине, что и Васька.

— Ты кто? — спросил он еле слышно.

— Твое спасение, — ответил незнакомец и потащил Ваську куда-то в сторону угла.

Малыш уже не слышал, как пыхтел и кряхтел незнакомец, так как потерял сознание. Его маленькое тельце билось о неровности пола, по которому волокла его мышь. Пылинки и мелкие камушки застревали в шерсти, делая ее ещё более грязной.

Васька очнулся в маленькой норе. Он лежал и смотрел на темный грязный потолок, который нависал над ним и вспоминал светлое небо, которое каждый день он лицезрел из окна рядом со своей клеткой. Оно всегда казалось таким холодным и далёким, но сейчас он бы отдал многое, что бы снова увидеть его. А не это странное помещение, в котором пахло сыростью, чем-то кислым и затхлым.

Малыш осмотрелся и увидел, что лежит в обрывках газет, рядом с ним стоит скорлупка от грецкого ореха, наполненная водой, и лежала корочка черствого хлеба, покрытая засохшей плесенью с одного края.

Поднявшись на лапы, дрожащие от слабости, Васька прильнул пересохшими губами к скорлупке и стал жадно пить. Он пил, и пил, и пил, но все никак не мог утолить жажду.

За спиной послышался шорох и тот самый голос, который выплыл к нему из темноты подъезда, сказал:

— Ну здрасьте! Наконец-то очнулся. Ну и мастак ты спать, скажу вам.

Хомяк обернулся, вытирая лапкой ротик.

— Спасибо, — проговорил он слабым голосом.

— Да не за что. Только ты не думай тут на долго оставаться. Силы восстановишь и иди своей дорогой. Я тут и так еле концы с концами свожу.

Хомяк смог наконец-то подробнее разглядеть своего спасителя. Да, он определенно мышь, но какая-то странная. Серая, с поломанным в двух местах хвостом, кусок правого уха отгрызен, а на нижней губе шрам.

— Что? Не нравлюсь? — со смешком спросила мышь.

— Простите.

— Да ты не бойся. Мы своих не бросаем. Я, так посмотрю, тебе тоже не сладко пришлось. Вон, хвоста почти нет. Кто тебя так?

— Я такой родился.

— Ой, а такое бывает?

— У всех моих родных такие хвостики.

Мышь посмотрела на него с недоверием, но ничего не сказала.

— Ты давай поешь, а потом придумаем, что с тобой делать.

Васька грыз корочку хлеба и думал о том, что это самое вкусное, что он ел когда-либо в жизни. А может быть это приправа из голода придавала такой изумительный вкус еде? Зубы вгрызались в твердую пищу, от которой откалывались маленькие кисловато-соленые крошки и попадали на язык, а потом плавно проскальзывали по пищеводу в желудок. На смену пропавшему без следа голоду пришел сон. Хомяк зарылся в газетные клочки, которые в обилии лежали вокруг него, и уснул.

Ему приснился Пушок, который бегал вокруг клетки и приносил еду. Много еды и совершенно разной. Он ел, и ел, и ел. Вдруг его клетка ломается с лязгом и скрипом начала ломаться. Железные прутья гнулись и растворялись в воздухе. Невидимая сила схватила Ваську за шкирку и потянула. Но куда? Он попытался схватиться за Пушка, а тот улыбался и махал лапкой. Васька начал пищать, что бы его друг что-то сделал, остановил эту силу, поймал его, но кот продолжал сидеть и смотреть, как нечто уносит его маленького друга прочь.

— Эй, ты чего кричишь так? — услышал в темноте он голос мыши.

— Да просто сон приснился плохой, — пытаясь восстановить дыхание, которое перекрывало от волнения и страха, ответил малыш.

— А что снилось-то? Расскажи.